Паутина лунного света, 2009

– Да уж, приятного тут мало, – Гиршман улыбнулся, но на лице его тут же появилось сожаление, смысла которого Анна не понимала. Кого он жалел в данную минуту: себя, своего сынишку или все-таки Джалу?

– Нам никогда не узнать, зачем Милену понесло в ту ночь в лес. Она не могла не понимать, что зашла слишком далеко! – с отчаянной грустью сказала Анна. – Каких доказательств ей еще не хватало?

– Я знаю, – неожиданно вставил Голем.

Анна удивленно обернулась к нему.

– Ты?

– Представь себе, – гигант попытался изобразить на лице улыбку. – Недалеко от калитки, ведущей в сад, в кустах ежевики я нашел фотоаппарат. Специальный, для ночной съемки. Теперь я думаю, что его спрятала там Милена. Она хотела заснять все стадии превращения.

– И вы знали об этой находке? – возмущенно спросила Анна.

– Знал, – опустил глаза Гиршман.

– Почему вы не сказали мне?

– А зачем? Все кадры на пленке оказались пустыми. Она не успела сделать ни единого снимка. Кроме того, это был мой фотоаппарат. Я подумал, что его украл кто-то из прислуги, только и всего.

– Думаю, его подсунули Милене специально, чтобы заставить ее отправиться в лес. Ужасно. Значит, Джала специально поджидала девушку! Она готовилась к убийству заранее. У девчонки не было ни единого шанса.

– Подожди, Анна, ты забываешь, что Милена погибла не от зубов хищника, она удавилась на колючей проволоке, – напомнил Гиршман.

– Все правильно. Оборотень загнал ее туда специально. Думаю, впоследствии Джала использовала бы этот факт для того, чтобы заявить, что именно Милена была оборотнем! Не зная о невероятных способностях волкодлаков, трудно представить, что они способны перепрыгнуть через такое высокое препятствие. На самом-то деле для них это совсем несложно. Помните, Джала рассказала сказку об огромном волке, перемахнувшем через забор и напавшем на нее? С какой стати ей было вообще упоминать о волкодлаке? Лучше было бы оставить его существование в области легенд. Но она решила перестраховаться и даже нанесла себе весьма серьезные раны. Ран она не боялась. На оборотнях все заживает мгновенно, мы с Големом были тому свидетелями. Ее затея не удалась по одной простой причине: вы, господин Гиршман, оказались слишком твердолобым, и чем больше она твердила о напавшем на нее волке, тем сильнее вы укреплялись во мнении, что у вашей жены бред. Вы ни в какую не хотели понять того, что безуспешно пыталась внушить вам Джала, а именно, что оборотень – Милена. Представляю, как она бесилась оттого, что ее старания оказались напрасными, ведь сказать вам напрямую она не могла, а намеков вы упорно не понимали.

– Но я же сам видел, что Джала совсем плоха. И врачи не заподозрили никакого подвоха. У Джалы температура была под сорок.

– Ну, трюк с градусником и кипятком известен даже школьникам. Наверняка ей приносили какое-нибудь горячее питье, которым она и воспользовалась. А врачи «Скорой»… Вы забыли, кто вы такой, господин Гиршман! Если человек вашего уровня заявляет, что его жене нужна немедленная госпитализация, то никто просто не осмелится возразить. Надеюсь, что никто из врачей не пострадал, – добавила Анна совершенно серьезно.

– Типун тебе на язык, – рассердился Гиршман.

– Ладно. Я действительно надеюсь, что хотя бы эти люди после встречи с чудовищем остались в живых. Кстати, догадаться о том, что Джала и оборотень – одно лицо, мне помогла именно смерть Милены.

– Каким образом? Я же был там вместе с тобой и ничего не заметил, – с некоторой обидой заметил Гиршман.

– Вы все видели, но кое-чего не слышали. У Милены хватило сил прошептать несколько раз слово «веди». Сначала я не поняла, что она имеет в виду, но позже вспомнила, что веди – это старинное русское название оборотня. Девушка пыталась сообщить, кто погубил ее. Но не это было главным. Самое важное произошло уже при вас. Помните, как Джала сказала, что увидела Милену уже висящей на заборе, когда на рассвете пришла в себя?

– Конечно.

– Так вот. Я знала, что она врет. С того места, где она лежала, калитку, над которой висела Милена, не видно. То есть Джала никак не могла знать о том, что там кто-то есть. Но она знала… Мне помешало то, что Джалу увезли на «Скорой». Я снова начала сомневаться, и в результате все мы едва не оказались на том свете.

– Мы живы, Анна. Теперь не время испытывать угрызения совести из-за каких-то промахов. Мне тяжело это признавать, но я оказался куда большим слепцом, чем ты.

– Вы также ни в чем не виноваты. Джалу можно было заподозрить в последнюю очередь. Она выглядела такой несчастной.

– Она и была несчастной, я думаю, – ответил Гиршман. – Какие бы преступления она ни совершила, в этом есть и моя вина. Жаль, что для того, чтобы понять свою ошибку, потребовалось заплатить такую страшную цену.

Глава 18