Паутина преступлений. Тайна мистера Ридера

– Сейчас это невозможно, но завтра он будет доступен. Нам пришлось посадить его в карцер за попытку побега. А я думал, что вы его знаете. Он четырежды обвинялся только в Соединенных Штатах и, вероятно, виновен в большем количестве убийств, чем любой из побывавших в наших стенах; а еще это самый выдающийся ум из всех, с кем мне доводилось встречаться за свою карьеру.

Мистер Ридер покачал головой.

– Я никогда еще не встречал… гм… в преступном мире ничего, что напоминало бы интеллект, – сказал он с глубокой печалью. – Рэдсак? Как жаль, что он совершал преступления не в Англии.

– Почему? – удивленно спросил заместитель начальника.

– Потому что сейчас он был бы уже мертв, – сказал мистер Ридер, тяжело и глубоко вздохнув.

Отправление корабля, на котором должен был отплыть мистер Ридер, откладывалось на двадцать четыре часа, и он с пользой провел это время, буквально приклеившись к регистратуре главного полицейского управления Нью-Йорка и знакомясь с историей мистера Рэдсака.

Рэдсак был последовательно неуловим. Не было ни единой его фотографии, на которой он так или иначе не исказил бы лица ловкими мелочами, что затрудняли опознание. Его нельзя было назвать истинным англичанином; он родился в Ванкувере, но обучался в Лондоне, а к тридцати годам обзавелся репутацией, которая сделала бы ему честь в любом криминальном кругу, но только не за его пределами. Мистер Ридер с неохотой, но вынужден был согласиться с заместителем начальника тюрьмы: данный человек демонстрировал определенные черты гения. Он был умен, он был беспринципен. В сухих полицейских отчетах, и даже без помощи объяснительного досье, наш детектив заметил три примера работы неординарного ума.

Мистер Ридер отбыл в полночь следующего дня. В тот час, когда он, натянув удобную пижаму, забирался в постель, он не знал, что пятью палубами ниже, в камбузе, трудится тот самый человек, который был оставлен в карцере Синг-Синга, и, как ни странно, об этом потрясающем факте не было упомянуто ни в одной газете.

Когда заместитель начальника тюрьмы с легким сожалением произнес на прощание: «Жаль, что вы не можете увидеть Рэдсака. Он выйдет завтра», он, сам того не осознавая, оказался пророком.

То был самый наглый и самый сенсационный побег в истории Синг-Синга. Он случился серым ветреным днем, когда дюжина заключенных отправилась заниматься гимнастикой в большом дворе старой тюрьмы. Там они с некоторым любопытством и интересом наблюдали за маневрами воздушного шара, который, захваченный ветрами над Гудзоном, тщетно пытался вернуться обратно на курс. Воздухоплавание на шарах было необычным спортом.

Внезапно что-то, похоже, пошло не так и большой газовый пузырь, просев посредине, начал резко снижаться.

Буксирный канат перелетел через стену тюремного двора, его поволокло по земле, и ближайший заключенный схватился за него. В тот же миг из корзины под шаром сбросили балласт, и шар резко пошел вверх, унося с собой мистера Рэдсака.

Дежурные охранники глядели, как он проносится над их головами, и не могли ни стрелять в него, ни гнаться за ним – лишь беспомощно наблюдать.

Аэростат пересек Гудзон, добрался до Нью-Джерси и снова опустился.

Мистер Рэдсак спрыгнул неподалеку от небольшой деревни. У обочины дороги очень удобно расположился оставленный без присмотра весьма неприметный автомобиль, на заднем сиденье которого лежал чемодан. Никто, похоже, не видел странного спуска, но мистер Рэдсак проехал двадцать миль, прежде чем остановить машину и переодеться в то, что достал из чемодана. Тюремная роба отправилась в чемодан, а сам чемодан – в подступающий к обочине лес.

У окраины Нью-Джерси он оставил машину, дошел пешком до города и сел на автобус. Затем на пароме добрался до Нью-Йорка, а через положенное время и до причала, где ждала отправки корреспонденция. После чего сложности мистера Рэдсака завершились.

На камбузе не хватало рук, а взятка была убедительнее рекомендательных писем. Ему назначили смену, и еще до того, как корабль покинул гавань Нью-Йорка, он с величайшим усердием занялся чисткой картошки.

Если бы вы сказали мистеру Ридеру, что лишь чистая случайность свела его в одном месте с одним из самых выдающихся преступников нашего времени, он нерешительно покачал бы головой и в извиняющейся форме возразил:

– Отнюдь не совпадение… гм… что всякий детектив должен встретить или почти встретить всякого преступника, как не является совпадением и то, что стакан… гм… воды, которую вы пьете, в определенный момент времени будет или же был частью Атлантического океана.

Когда люди в Скотленд-Ярде рассуждали об этом исключительном событии, они всегда начинали со слова «если»: «Если бы Рэдсак не сидел в карцере, если бы только мистер Ридер увидел его…» Многих проблем можно было бы избежать, и банк «Л. и О.» ни в коем случае не оказался бы начальной или конечной точкой случившегося.