Паутина прошлого

Артем пытался припомнить все, что знал об этом храме. При Петре на месте нынешнего собора была построена деревянная церковь в честь победы в Полтавской битве. Чуть позднее собор перестроили, а вблизи него обосновалось «немецкое» кладбище, которое упразднили при Екатерине Второй. Еще в этом соборе крестили деда Ленина, того, который носил фамилию Бланк. Может, неизвестный похититель тоже решил крестить кого-то из своих пленников, а Артема назначить крестным отцом? Фу, какая только глупость не лезет в голову от безысходности.

Больше, к сожалению, ничего достойного не вспоминалось. Чем был знаменит святой Сампсоний, в честь которого назвали собор, Артем тоже не знал. Или все это не важно, а важно совсем другое?

Наверх по эскалатору «Выборгской» он почти бежал – до назначенного часа оставалось всего ничего.

Стемнело. Редкие прохожие, вышедшие вместе с ним из метро, растворились в сумрачных улицах Выборгской стороны, город казался опустевшим, мертвым. Моросил невидимый тягучий дождь, стирая краски окружающего мира. Он нагло проникал холодной моросью под куртку, обволакивал туманом здания, превращая город в призрачную тень самого себя.

Решив срезать дорогу, Артем направился к Сампсониевскому саду, разбитому позади собора, и это оказалось ошибкой. Если улицы, пусть и скудно, но все же освещались, то сад тонул во мраке. Деревья тянулись корявыми ветвями к низкому синевато-свинцовому небу. Почти без листьев, но с уродливо набухшими почками, они казались мертвым лесом из мрачной компьютерной игрушки. Единственным светлым пятном в этой непроглядной темноте были подсвеченные купола собора, отражавшиеся в вытянутом, словно школьный пенал, пруду. К ним Артем и направился.

К храму он вышел сзади и сразу уткнулся в чугунную ограду. Пришлось обходить не только собор, но и прилипшее к нему бежевое трехэтажное здание. И потерять на этом еще несколько минут.

Свернув на Большой Сампсониевский, Артем быстрым шагом двинулся к торчавшей над крышами зданий колокольне собора. Он помнил: вход где-то там.

У ворот его никто не ждал, а сами ворота оказались заперты. Хотя с чего бы им быть открытыми в такое позднее время? Неужели он опоздал? Нет, часы показывали, что время еще есть, он так торопился, что пришел даже раньше назначенного часа.

Артем помялся перед запертыми воротами, вопросительно вглядываясь в каждого встречного, затем прошел до угла Гренадерской и вернулся обратно. Навстречу попался одинокий прохожий, Артем шагнул к нему – вдруг это тот, кто прислал сообщение? – но мужчина шарахнулся в сторону, сбившись с шага. Мимо проносились автомобили, однако ни один из них не остановился, более того, даже не замедлил ход. Лишь Петр Первый с постамента на другой стороне проспекта флегматично взирал на происходящее.

Прошло пятнадцать минут от назначенного срока, и за это невеликое время Артем успел промокнуть. «Жду еще полчаса и ухожу», – решил он, плотнее застегивая молнию на куртке.

Сто метров в одну сторону, поворот, сто метров в другую, поворот. Окинуть взглядом Сампсониевский проспект, взглянуть на темное здание собора за оградой, и можно начинать сначала. Внезапно в голову пришла мысль: а как он выглядит со стороны? Мужик, прогуливающийся под дождем перед закрытыми дверьми церкви? Его наверняка примут за городского сумасшедшего. А что, если тип, позвавший его сюда, сейчас глядит из окна дома напротив, прихлебывает горячий чай и ядовито усмехается?

Артем с подозрением уставился на красное здание через улицу, но ни в одном окне не заметил ни единого движения – все были темными. Хотя чего он ожидал? Что кто-то, задорно гогоча, покажет ему из-за стекла средний палец?

Разбрызгивая лужи, мимо пронесся внедорожник с «люстрой» на крыше, сияющий, словно новогодняя елка. Яркий свет противотуманных фар, далеко пробивая дождевую пыль, осветил сквер вокруг памятника Петру и достал до стен собора. Ему показалось, или на ступеньках у входа что-то лежало?

Артем подошел вплотную к ограде, но джип уже проехал, и фасад собора вновь погрузился во тьму. Воровато оглянувшись, он ухватился руками за чугунные звенья ограды, поставил ногу на гранитное основание, подтянулся и перемахнул на территорию храма. Пригибаясь, скорее от неловкости, чем от страха, пересек дворик, в два прыжка преодолел ступеньки и склонился над оставленным «подарком».

Завернутый в кусок черного плотного полиэтилена объемный предмет лежал на растрескавшихся каменных плитах у самых дверей храма. Невозможно войти внутрь, не потревожив «подарок». Капли дождя скатывались с полиэтилена вниз, отчего казалось, что он шевелится. Рука сама потянулась вперед и отогнула край черного покрывала.

Это был человек. Более того, Артем с ужасом узнал Хухолеву. Еще он узнал ярко-оранжевый комбинезон с надписью «Вор» на груди. Казалось, Ирка спит. Капли дождя стекали по ее лицу, скапливались в закрытых глазницах. Хотя все уже было понятно, Артем нашел ее руку и положил пальцы на запястье.