Где-то с месяц назад, когда впервые пробрался в особняк, он нашел в подвале большое зеркало – новодел, конечно. Тогда ему и пришла в голову идея отметить последний звонок и попутно немного попугать девчонок. Неделю он их подготавливал, рассказывая байки про вампиров, Дракулу и его знаменитое зеркало. Потом, когда они уже оказались в особняке, объявил зеркало, висевшее над камином, тем самым мистическим зеркалом Дракулы. А когда Ленка отважилась взглянуть в него, Вадик сзади подставил второе, которое Гоша нашел в подвале, образовался зеркальный коридор – это когда изображения множатся до бесконечности. Но вместо вау-эффекта Ленка вдруг заорала, шарахнулась как укушенная и расколотила зеркало.
– Случайно?
– Кто ж ее разберет? Но руками она махала знатно, тогда и поранилась.
– Что вы делали ночью в особняке? – вновь вступила в разговор Юберева.
– А вы как думаете? – Беркович с вызовом уставился на Машу. – Тусили.
– А поконкретнее?
– Курили, пили вино, болтали о всяком, целовались, слушали музыку, дурачились… Достаточно?
– А паркет зачем испортили?
– Почему сразу испортили?
– Что означают символы? – не успокаивалась Юберева. – Вы сатанисты?
Гоша уставился на Машу. Брови на его некрасивом лице полезли вверх.
– Тебе угрожали? Это какая-то секта? Не бойся, говори смело.
Маша оперлась ладонями о край стола, собираясь вскочить при первой необходимости, словно злобные адепты секты уже подбирались к молодому человеку.
– Ага, сатанист, а еще вампир, оборотень, демон, рептилоид, психопат. Если что забыл, добавьте сами.
– Ты ничего не попутал? Не помнишь, где находишься? – Юберева уже не спешила на помощь, а грозно нависала над столом.
– Помню, – теперь Гоша говорил серьезно. – Ничего этот рисунок не значит, шутка, игра для создания атмосферы. Просто у вас, у взрослых, всегда так. Читаешь Ницше – значит, фашист. Интересуешься мистикой – сатанист. До абсурда ведь доходит. Тут у нас в школе новая химичка увидела у меня в руках «Бесов» и хай подняла: чертовщина в школе. В ваше время были учителя в школе, которые не читали Достоевского?
В другое время Брагин был бы не прочь пообщаться на тему. И раньше не все учителя в школе могли похвастаться эрудицией, в Педагогический шли далеко не самые умные ребята, но сейчас важнее было выяснить, что произошло в особняке Брусницыных.
– Давай все же вернемся к вчерашней ночи. Что произошло с Леной Чистяковой?
– Понятия не имею. Когда я уходил, она была жива-здорова, правда, пьяна изрядно.
– Во сколько ты ушел?
– Часа три, наверное, было. Или четыре, не помню.
– Почему ушел? – вклинилась в диалог Юберева. Ей не слишком понравилось, что подполковник всерьез подключился к допросу.
– А надоело, – фыркнул Гоша. – Стало скучно, к тому же Ирку кто-то должен был отвезти домой – ей вдруг поплохело, не отпускать же ее одну ночью. У нее астма или какая-то похожая хронь, она задыхаться начала. У нее всегда так, когда сильно волнуется.
– Как вы добирались домой, транспорт же не ходил?
– Вышли из особняка и пошли по Косой в сторону Большого, потом поймали бомбилу.
– Номер, марка машины? – вмешался Брагин.
– М-м-м… – Взгляд парня устремился влево. – Темно-красная или бордовая иномарка, темно было, плохо видно, – замялся он, – номер я не запомнил.
– Какая инормарка? Форма кузова? Размер?
– М-м… Седан, кажется.
– Такси ночью – недешевое удовольствие, – поджала губы Маша.
Ее замечание Гоша оставил без внимания, лишь приподнял одну бровь.
– А вот скажи мне, – Брагин прочно перехватил инициативу у Юберевой, – зачем ты Олегу Серебрякову звонил?
– Ну… – Беркович снова замялся, утратив всю свою высокомерность. – Хотел предложить рейд в «Варкрафте».
– Это у современной молодежи норма теперь такая – звонить в четыре утра? – проворчал подполковник. – Кстати, что ты потом делал? Спать лег?
– Нет, я в «Варкрафт» по Сети часов до семи играл.
– И каким тебе показался Серебряков по телефону?
– Сонным.
То есть в четыре часа парень мирно спал и никуда не собирался, а в шесть уже держал на руках труп? Что-то тут концы с концами не вяжутся. Но делиться своими сомнениями Брагин не спешил. Понимал: в лоб ничего не добьешься, а придумать какой-то нестандартный шаг с ходу не получилось.
– То есть сказать тебе нам решительно нечего? Но ты же умный парень, наверняка для себя какую-то версию выстроил.
– Откуда мне знать, меня там не было.
– Да, не было. Ладно, пока свободен.
Брагин отлично понимал, что подростки не только обсуждали между собой случившееся, но и наверняка выработали единую линию поведения, чтобы не подставить кого-то из своих и не проговориться о каких-то прегрешениях. Часто так бывает – на допросе видно, что человек что-то утаивает, его прессуют, тратят силы и время на выяснение и долгие разговоры, а потом оказывается, что он всего лишь скрывает от жены, что должен соседу. Вот и здесь, похоже, придется продираться сквозь ложь, полуправду и умолчание и тратить впустую такое нужное сейчас время.