Паутина прошлого

Тут тоже непросто. Заяц – актер. С ним и раньше не очень понятно было, где он настоящий, а где играл, а сейчас и того хуже. Вот увидишь его, такого красивого, мужественного, на серебристом «лексусе», и даже представить не можешь, что он – трус и позер. С актерами ведь как? В них многие видят то, что они играют. В Тихонове всегда видели смелого и умного разведчика, в Гурченко – милую и недалекую Леночку из «Карнавальной ночи», хотя характер у актрисы был на редкость тяжелым. С разноплановыми актерами сложнее, но не в наше стремительное время. Вот сыграл несколько лет назад Зайцев персонажа, который переодевался в женское платье, так сразу поползли слухи о нетрадиционной ориентации. Потом сыграл мужественного героя-любовника – и все мгновенно прекратилось. А еще была роль в «Преступлении и наказании». Может, Заяц и хороший актер, но Раскольников из него получился так себе. Хотя это только для Артема так себе, потому что он знал: Зайцеву никогда в голову не пришли бы те мысли, что мучали Раскольникова. А другие зрители хвалили и даже пытались проводить параллели. Но что же получается? Брагин считает, что Вадика убил кто-то из них двоих – Беркович или Зайцев? А может, и троих? Артем ведь тоже одним из последних видел Маврина…

Из задумчивости его вывел голос подполковника:

– Серебристый «лексус», говоришь? Его за серый принять можно? Женское платье? Он ведь в убитую всерьез влюблен был, так? И до сих пор не женат?

– Да, все так. Не понимаю, куда вы клоните.

Но Брагин не слышал вопроса. Он отошел в сторону и поднес к глазам смартфон.

– Викентий Сергеевич… – позвал Артем.

– Подожди, – отмахнулся подполковник. Он уже кричал в трубку: – Капитан? Ты женщину ищешь. А что, если это переодетый мужик? Зайцев – он ведь актер и в каком-то фильме переодевался в женское платье! А что, если и тут так: надел парик, маску на полрожи натянул, время такое, все сейчас в масках, одни глаза наружу. И ездит он на серебристом «лексусе», могли ведь перепутать с серой «маздой»… Ну ты-то точно не перепутаешь, а «пираты» безлошадные вполне могли. И к убитой у него чувства были.

– Вы всерьез считаете, что Заяц провернул эту авантюру с похищениями? Да он Ленку забыл давно, – возмутился Артем, когда Брагин закончил разговор. – Его только собственная карьера интересует, он мыслями уже в Голливуде. Вы его самого когда в последний раз видели? Девять лет назад? Так посмотрите сейчас. Да его в то подземелье на аркане не затащишь, он же там ботинки от Феррагамо испортит. И вчера в особняке он такого труса отплясывал…

Брагин не слушал и не слышал, он уже набирал другой номер.

– Трифонов, когда Зайцев вчера домой приехал? Время поточнее. Ага… Значит, вполне мог успеть побывать в Коломне? Скажи своим орлам, которые за Зайцевым присматривают, чтобы глаз с него не спускали. Да, есть вероятность, что может сбежать. Нет, сами ничего не предпринимайте, дождитесь меня или Кравченко.

Он ненадолго замолчал, потом едва слышно ругнулся, но, вовремя спохватившись, проглотил конец фразы и попросил Артема:

– Загрузи-ка мне «Фонтанку».

Информация об убийстве Маврина уже успела просочиться в ленту новостей портала и теперь занимала почетное место в левом верхнем углу, где размещались самые важные новости. Впрочем, удивляться скорострельности журналистов не стоило – не зря ели свой хлеб. Но Брагина, похоже, разозлила не утечка, а Маврин-старший, уже успевший дать интервью, в котором набросился на городские власти: превратили Питер в бандитский притон при полном бездействии органов правопорядка. Однако Артему казалось, что неприязнь подполковника к депутату имела гораздо более давние и более личные корни, чем сегодняшнее интервью «Фонтанке».

Припечатав депутата Маврина емким словом, Брагин нацелил смартфон на Артема:

– А ты, если не хочешь неприятностей, сиди дома и не высовывай носа. И не звони никому. Телефон отбирать, надеюсь, не нужно?

«Как бы не так», – мысленно пробурчал Артем.

Он настолько увяз в этом деле, что принимал происходящее почти как личную трагедию. Разве может он бросить это расследование? Даже если бы хотел – не получится. Он уже вышел на сцену, он уже задействован в этом спектакле. Ощущение происходящего как разыгрываемого спектакля, где каждому из них – Артему, Брагину, Кравченко, Маврину, Зайцеву, Берковичу, девчонкам, бывшей следовательнице и неизвестному похитителю – отведены определенные роли, усиливалось с каждым днем. А ведь еще где-то за сценой прячется режиссер, который останется скрыт до самого конца. Вы когда-нибудь видели, чтобы режиссер выходил на сцену до того, как опустится занавес? Так что Брагин сколько угодно может браниться, но Артем доиграет свою роль до конца, тем более что осталось недолго. Ощущение скорого завершения «спектакля» усиливалось. Не сегодня, так завтра. Не завтра, так послезавтра все закончится. Вопрос – как.

Подполковник направился к выходу, но остановился в дверях, наморщив лоб, словно вспомнил нечто важное.

– Кстати, в Сампсониевском соборе отпевали Серебрякова.

Артем даже привстал со стула. Вот! А он-то в глубь веков копал.