Паутина Света. Книга 3

После ряда неудачных проб удалось составить работающую конвейерную схему так, чтобы я мог не отвлекаться на «обсчёт» формы-размера-соответствия заготовки визуально: деревообрабатывающие станки с ЧПУ всё-таки решают. Мне даже не приходилось открывать глаза, выискивая подъехавшую на «карусельном круге»[24] деталь — специально обученный помощник (из числа демонов додзе Разящего, конечно же) клал её ориентировано по специальным маркерам. Мне даже рукой двигать не приходилось — простой привод поднимал и опускал закреплённую в своеобразной перчатке ладонь. И только тогда, «отпустив» контроль тела и отрешившись от ощущений и от мыслей, впав в никак не контролируемый транс, я смог добиться своего — теперь за несколько часов удавалось «отштамповать» примерно 2000 штук рабочих частей амулетов контрольно-подавительной сети. Правда, приходилось тратить на это около пяти часов времени, порой отрывая его от сна, еды или чего другого важного.

Кстати, впадению в такой глубокий транс мне пришлось дополнительно учиться — и лучше вам не слышать, что сказал мне мой старый сенсей, когда-то обучивший меня основам работы с медитационными техниками. И что сказали мне после первого занятия Сидзука и Химари, которых мне пришлось в обязательном порядке притащить для обучения выведения меня из глубокого транса: контроль времени в таком состоянии недоступен, и умереть от истощения или даже жажды довольно просто. И поверьте — просто пинок достаточной силы, чтобы пробить «отключённые» рецепторы — не панацея: дезориентация и многочасовая головная боль — ещё цветочки по сравнению с временной частичной доступностью «быстрой» памяти. Ещё раз «спасибо» доброму дяде учителю, что не забыл продемонстрировать мне это. Правда, на последнем занятии сенсей себя полностью «реабилитировал», всё-таки рассказав, что «уход в себя» и является следующей базовой ступенькой к таким занятным штучкам, как полная нечувствительность к боли, например, впадение в контролируемое сумасшествие (тебя бьют и пытают, а ты только глупо хихикаешь*), попадание в свой собственный «внутренний мир» (то, что так любят изображать в манге), контроль памяти (забыть что-то до определённого момента) и прочие опасные ништяки. Включая и осознанные контролируемые сновидения, кстати — вот чему я удивился. Видно, моё сознание ещё до «попадания» изначально имело нужную склонность — по крайней мере так можно объяснить, что в своих «аппаратно инициируемых» снах я был не наблюдателем, а участником. И таки доучаствовался… ладно.

В любом случае, после месяца отчаянных усилий дело всё-таки пошло на лад. Карта доступности городской территории для аякаси ежедневно расширялась, и если к началу октября покрыто было всего 17 % условно-общественной территории города (по периметру Такамии, внутри рабочих кварталов и немного в центре, где сквер), то к середине декабря пусть сильно неполное местами, но покрытие работой амулетов было везде, где оно было очень нужно. То есть, если в цифрах, то не менее 75 % от всей «общественной» площади города. Даже существенная часть крупных магазинов и складов обзавелись соответствующими устройствами — я бы назвал это «Канаме-эффект»: к счастью, там проблемы были, как правило, не в количестве, а в софте — и ко мне они отношения не имели…

«Очнулся» я одним декабрьским вечером — пока мы шли от «цеха» (или без кавычек?) до машины (да, машина всё-таки появилась, правда не совсем личная) — мне на лицо спланировала одинокая холодная снежинка. Я остановился и посмотрел вверх — в свете мощных ламп, неторопливыми прихотливыми зигзагами, танцуя, с неба спускались её товарки. Многочисленные глубокие «рабочие» медитации не прошли для меня даром — сознание очистилось от посторонних мыслей, и некоторое время я просто заворожённо смотрел за редким для этих широт проявлением климата — и наслаждался темнотой, тишиной и… свободой? Всё вокруг в поле зрения было до сладостной истомы настоящим, материальным — это мир, этот снег, этот асфальт…

— Я меняю рабочий график: с этого дня производственным будет только один день в неделю. Амулетов уже с запасом на складе, чтобы оперативно затыкать все дыры, если такие появятся. Хватит с меня. Возвращаемся к нормальному ритму жизни, — я повернулся к сопровождающим — как раз в тот момент когда Сидзука повисла у меня на шее. Хоо? Когда это я успел догнать её в росте?! Нашел её губы своими — холодные, чуть напряжённые, и с удовольствием поцеловал… Эй, а это что?

Я повернул мордашку своего «телохранителя», исполнительного директора, старшей жены… да и просто одной из самых важных для меня существ в этом мире к свету и успел заметить стремительно высыхающие мокрые дорожки от уголков глаз.

— Сидзука…

— С возвращением, знаешь ли, — прошептала она так тихо, что я скорее угадал, чем услышал.

— Я же никуда не уходил… — немного обескураженно сказал я, но Богиня рек ничего не ответила, если только не считать за ответ крепкие объятия, которые она соизволила разжать только через пять минут, и то, скорее из-за перетаптывающегося ученика Тенгу за спиной.