Паутина Света. Книга 3

— Кто здесь главный? (Тихим, спокойным голосом) — И, тут же, без паузы, громко, с угрозой и нажимом. — Мне нужен главный, пусть выйдет!

Девицы, вместо того чтобы слинять — ну или хотя бы испугаться, остались на месте. Даже глаза не опустили, рассматривая «сержанта» как… как насекомое какое. Причём, если от левой интерес был какой-то гадливый, то от правой он был… сначала мужчина принял его за сексуальный, но тут же понял, что ошибся. Интерес был… гастрономический, что ли?!

— Ну, допустим, у нашей главной сейчас романтическое свидание, муж вернулся из командировки. Так что можешь поговорить со мной, смелый сильный мужчина! — и она опять насмешливо посмотрела на кумигасира. Проклятье! Десять «быков» напротив — а дамочка чувствительно берега потеряла! Ситуация была, прямо сказать, совершенно нестандартной: мало того, что народ подтягивался (и в основном мужчины) — настроение толпы было… неправильным. Слишком агрессивным. Некоторые сжимали в руках различные предметы «двойного назначения» — от палок до молотков. Плохо! Если дать толпе дойти до кондиции — то припрятанные дубинки могут и не помочь. Даже холодняк при соотношении один к десяти перестаёт рулить — их просто втопчут в асфальт.

— Досу! — коротко приказал подчинённым командир, и краем глаза наблюдая, как из-под кимоно извлекаются короткие клинки — скорее мечи, чем ножи, сам вытащил тяка. Пистолет, в данном случае — револьвер, был только у него (в определённых случаях лучше не разбрасывать гильзы по земле — можно не успеть собрать), и, не направляя на нагленьких, ещё больше «давя» голосом повторил:

— Пусть выйдет главный… перетереть надо. Живо!

— Ох, живо? Какой ты грозный, однако! — женщина прижала руки к щекам, но глаза её выдавали: занервничала! Толпа местных и залётные, но вооружённые громилы сближались… Главарь внимательно следил за её лицом — его в своё время хорошо натренировали в «семье». Какой-нибудь манагер обозвал бы этот навык «прикладной психологией», кумигасира же просто знал, что означает то или иное выражение глаз… и выражение мрачной решимости ему не понравилось! С такой «милой улыбкой» отмороженная баба может и внутренности железкой почесать! Всё, плевать на указания — нужно своих обезопасить. Ногу там прострелить или плеч…

Вскинуть пистолет он успел. Даже в нужную сторону навести ствол. Палец начал выбирать длинный спуск самовзвода… а девушка была уже рядом, прижимаясь грудью к вытянутой руке… и закрывая своим телом обзор толпе местных. Закрывать было чего: правая рука женщины, выглядывая из широкого рукава кимоно, была… механической?! По крайней мере, тонкая — как кость какая — конечность завершалась бугристым суставом, а дальше шло лезвие, как нож для бумаги, смотрящее остриём вниз и «внутрь». И его кисть уже была зажата в этот просвет. «Сержант» не успел испугаться. Даже не успел осознать — такое впечатление, что он видел всё это со стороны — и даже не сразу понял, что кисти с пистолетом у него больше нет. Совсем. А потом пришла боль.

Нечеловеческий крик резанул по ушам — все, кто был на площадке перед сквером, рефлекторно уставились на источник, на секунду «примёрзнув» к месту: орал главарь бандитов. Его укороченная рука была воздета над головой — Ами удерживала её левой рукой, пережав пальцами страшную рану (кровь всё равно капала — но не лилась толчками). Опущенный правый рукав был слегка разорван и красен от крови.

— Мальчики! — воздух в лёгких кумигасира быстро кончился, и заговорила дама: от обертонов в голосе все вздрогнули ещё раз. — Кто не хочет случайно порезаться — лучше бросьте свои острые железки. СЕЙЧАС ЖЕ!!!

Вакидзаши полетели на асфальт, «рабочие» из комитета споро заламывали руки (вот что значит — активная борьба с проявлениями буйного бытового пьянства!) завороженно глядящим на ставшего в единый миг «дзайбацо» командира. Который сорвал голос и лишь довольно тихо хрипло скулил (и все, кроме Ами, думали, что от боли). Свет падал не совсем удачно, и потому кроме бухгалтера-богомола никто не видел, что волосы у бандита из тёмно-каштановых стали пепельно-серыми. Юмико тихо подошла и подобрала отсечённую кисть, припрятав в карман оружие. Хладнокровно («дриада», когда нужно, была тем ещё «деревом» по эмоциям) осмотрела срез и постановила, аккуратно заворачивая кисть в большой платок:

— Если сейчас отвезём в больницу, руку ещё можно спасти. Не знаю, как с нервами, а кость и сосуды пересечены ровно. Я наложу жгут.

— А стоит? — Ами отстранённо осматривала несостоявшегося стрелка, постепенно впадавшего в спасительный для него ступор.

— Однозначно стоит. Глава всегда старается не делать необратимых поступков в условиях неполной информации… а нужно будет — мы ему всё, что нужно, ещё раз оторвём — на выбор…

В кармане девушки зазвонил телефон, и аякаси вытащила его из-за пояса теперь совершенно нормальной, человеческой правой рукой… кисть которой вся была в крови.