Паутина свободы

Сквозь стену здесь доносился слабый гул энергетической установки, размещённой в отдельной комнате у входа, поэтому некоторые разумные, чувствительные к промышленным частотам, избегали этого угла. Бену Кеноби звук не мешал абсолютно, с помощью своих способностей он легко отстраивался от фона и умел отчётливо слышать всё, что происходит в зале кантины. Собственно говоря, именно за этим он изредка и приходил сюда. Сейчас информация сейчас была нужна ему, как никогда. Вот уже несколько суток кряду магистра несуществующего ныне Ордена джедаев одолевало стойкое тревожное предчувствие. Оно было слабым и неконкретным, магистр не мог понять, что именно угрожает, когда оно придёт, и относится ли угроза к нему самому или к Люку и его родственникам. Упорные медитации ничего не дали. Призрак его учителя, предпочитавший являться, когда сам сочтёт нужным, на призывы не отвечал. Два дня магистр Кеноби потратил на анализ новостей Голонета. Тоже ничего, обычная бульварная белиберда. Возможно, здесь, в порту, удастся что-то выяснить? В кантине, если не считать голосов посетителей, было тихо. Закуток, предназначенный для оркестра, пустовал, и это было на руку Кеноби: без музыки легче воспринимать разговоры в дальнем углу. Он не спеша пообедал, затем заказал ещё овощной пирог и кружку эля, прислушиваясь, присматриваясь. Нет, никаких интересных разговоров. Какая-то женщина, по виду – контрабандистка, подошла к его нише и произнесла развязным тоном:

— Мужчина, не угостите даму выпивкой?

— Боюсь, тот сорт спиртного, что пью я сам, не слишком подходит для леди, — учтиво ответил Кеноби. — А на другое, к сожалению, нет денег.

— Оставь ты этого колдуна! — обратился к женщине пилот, сидевший за соседним столиком. — Садись с нами, мы тебя угостим! Что это у тебя, кветарра? Давненько не слыхал. Готов раскошелиться на обед из трёх блюд, если порадуешь музычкой.

— Нет, мне что-нибудь лёгкое закажи, — женщина уселась на свободный стул, перекинула инструмент из-за спины на колени. — После плотного обеда хуже поётся.

Это было некстати. Кеноби любил хорошую музыку, однако, в данный момент она станет помехой, будет гораздо труднее «выключить» её из восприятия, чем тот же оркестр, который мог быть значительно громче, но располагался дальше и не перекрывал всю панораму. Мысль повисла… и растаяла. Потому что женщина, опрокинув стопку и закусив ломтиком местного пирога, заиграла очень знакомый мотив. Отставной джедай замер. Эту песню сочинили во время войны, сразу после битвы за Кристофсис, в которой принимал участие он сам. Откуда контрабандистка знает куплет про «двоих с мечами»?? Его не исполняли очень давно, с начала Империи, поскольку за упоминание джедаев можно было запросто оказаться в камере Имперской службы безопасности. Неужели она воевала? По возрасту вполне возможно. Впрочем, тиилинки очень музыкальны и способны запомнить несколько незнакомых песен подряд, услышав их всего один раз. Могла перенять вот так же, где-то в кантине у ветеранов. Задумавшись, отшельник поймал себя на том, что перестал обращать внимание на разговоры посетителей и слушает уже третью песню кряду. «Невидимки». Сразу вспомнилась безрассудная атака 212-го, тогда, на Рилоте. А вот эту, «Лихие времена», чудесно пел один из мастеров в Храме, он погиб во время Резни… Голос исполнительницы был немного резким, но глубоким и выразительным, само его звучание как нельзя лучше соответствовало тому, о чём пела женщина. Нет, всё, хватит расслабляться! Того гляди, можно совсем раскиснуть. Кеноби, собираясь подняться из-за столика, посмотрел на женщину, и взгляд его встретился с её льдисто-голубыми глазами. Женщина мягко провела пальцами по струнам и начала новый мотив.

Все его любили, а потом забыли,

И остался он совсем один.

Он идёт по склонам, солнцами спалённым,

Человек, влюблённый в Татуин.

Он идёт по склонам, солнцами спалённым,

Человек, влюблённый в Татуин.

Поклонившись милым, дорогим могилам,

На земле чужой он блудный сын.

Хоть в душе ненастье, всё же, верит в счастье

Человек, влюблённый в Татуин.

Хоть в душе ненастье, всё же, верит в счастье

Человек, влюблённый в Татуин.

Колесил по свету в поисках ответа,

Но ответ нашёл всего один.

Понял он, что, всё же, долг всего дороже,

Человек, влюблённый в Татуин.

Понял он, что, всё же, долг всего дороже,

Человек, влюблённый в Татуин.

Что такое? Это она о нём? Или из-за предчувствия Силы он совсем отупел и докатился до приступа паранойи? Через пару секунд магистр понял, что паранойя тут ни при чём, чего не скажешь про «отупел». Вентресс же рассказывала, что у неё есть давняя, ещё с позднезлодейских времён, подруга-наёмница. Тиилинка. Латс Рацци, вот как её зовут! Сомнений нет, и цвет кожи, и ярко-рыжие волосы, пускай они и стали наполовину седыми… Правда, Асаж не упоминала, что она так профессионально поёт.

— На этом, я думаю, концерт пора заканчивать, — сказала исполнительница, обращаясь к соседям по столику, но по-прежнему глядя только на Кеноби. — Желаю приятно провести время.