Паутина. Том 1. Не ловите диких кошек

– Да тут еще комната. Ой, тут кто-то есть! – отскочила от пещеры Олеся. – Марта! Кто это? Марта!

Марта вскочила, в руке у нее был нож. В тревоге она вглядывалась в темный угол пещеры, где был второй ход. Олеся, медленно пятясь назад, или зацепилась за неровный пол, или просто оступилась, вдруг с маха полетела назад, на спину. В тот же миг в ее сторону прыгнул какой-то большой гибкий зверь, а когда он уже был в воздухе, просвистел нож, брошенный Мартой, и воткнулся зверю в сердце по самую рукоять.

Тело зверя, как бы ударилось о нож, на миг замерло в воздухе и уже по инерции упало на то место, где была девочка, но Олеся уже перекатилась на другое место и быстро вскочила на ноги. Повернулась на крик Марты и увидела, что та отбивается горящей палкой от другого зверя: большая рыжая кошка, в коричневую полоску, старалась выбить у Марты из рук головню.

– Возьми автомат, быстрей стреляй!

Олеся схватила оружие, направила его на кошку и нажала на курок, а автомат не выстрелил.

– Не стреляет, Марточка, он не стреляет!

–Предохранитель, сними с предохранителя!

– Как, не знаю! – Олеся дергала все подряд, пока что-то все-таки не сдвинула и снова направила оружие на кошку.

– Стреляй! Стреляй! – кричала Марта.

– Боюсь, попаду в тебя. Ой, Марточка!

В это время, рассвирепев, зверь изловчился и ударил лапой по горящей палке, а другой с размаху полоснул Марту по плечу. Она кубарем отлетела в сторону.

– Ой, мамочка! – закричала Олеся и нажала на курок.

Послышалась глухая очередь выстрелов, которая тут же оборвалась. Олеся выронила оружие, и сама в полуобмороке свалилась на землю. Но и кошка тоже не двигалась, лежала почти рядом с Мартой и Олесей.

Первой очнулась Марта:

– Олеся! Олеся! Очнись. Ты не ранена?

Девочка открыла глаза.

– Марта, ты жива. У меня сильно болит плечо. А у тебя кровь, Марта!

На плече у Марты костюм был разорван, и кровь обильно лилась из рваной раны.

– Ой, Марта, тебе больно!

– Быстро открывай бабы Фени чемоданчик. Открыла? Что там у нее есть?! Читай название лекарства вслух. Быстрее, мне уже плохо.

Олеся трясущимися руками перебирала пузырьки и не понимала, что на них написано.

– Так не пойдет. Бери кружку и писай в нее!

– Зачем? – удивилась Олеся.

– Не спрашивай, писай, будешь заливать мне рану. Олеся, прошу тебя, поторопись!

Олеся с испугу никак не могла написать в кружку. Потом все же пересилила себя. И обмыв рану мочой, разорвала простыню.

– Ну, теперь ты, Марта намочи простыню, потому что она не стерильная.

Обмотала плечо Марте, а та уже прислонилась к стенке, закрыв глаза.

– Возьми оружие и не выпускай из рук, – теряя сознание, проговорила она.

– Ой, что же делать? Марта, не умирай! Ты не можешь вот так взять и меня бросить. Ты вообще обязана жить, у тебя будет ребенок, и ты не можешь не родить его, – приговаривала Олеся. – Какой тебе сделать укол, я не знаю. Что тут есть? Вот ампула корвалола. Что это, отчего? Пеницилин, анальгин, новокаин. Марта, проснись, что тебе нужно уколоть? – потормошила она сестру. – Есть лекарство, но я не знаю, что тебе нужно! – плакала Олеся.

Марта очнулась:

– У меня поднимается температура, посмотри лекарство.

– Я посмотрела, какое надо? Есть корвалол, пенициллин… – начала перечислять Олеся.

– Стоп, бери пенициллин и новокаин, кусочек ваты намочи спиртом, протри вот здесь плечо и свои руки. Теперь отломи верхушку новокаина. Умница, бери шприц, распечатай его, набери новокаина, как можно больше, и разбавь пенициллин. Потряси, чтобы растворился, теперь набирай в шприц половину. Спусти воздух, подняв вверх, хорошо. Теперь коли, не бойся, больней не будет. Через три или четыре часа повторишь, уколешь то, что осталось, а потом, всё сделаешь, как сейчас. У нас нет часов, будешь колоть приблизительно, через три, четыре часа. А я посплю, я устала, – и Марта закрыла глаза.

– Подожди, я постелю тебе спальник.

Но Марта её уже не слышала.

Убрав всё снова в чемодан, Олеся распаковала спальный мешок и кое-как подтолкнула его под сестру, потом укрыла её ещё пледом. А сама села рядом, потихоньку подкладывая в костёр хворост, не выпуская из рук оружие.

А посреди пещеры лежала огромная дикая кошка, растянувшись во всю свою длину. А дальше, у противоположной стенки, лежала вторая. И девочке было всё равно, что эти грозные звери рядом, её волновала сестра, и она не знала, что ещё сделать, чтобы облегчить ей боль, от которой Марта теряет сознание. Олеся смотрела на сестру, которая тихо лежала, и даже не было слышно её дыхания, и было непонятно: без сознания она или спит. В тёмной пещере свет от небольшого костра выхватывал осунувшееся молодое и красивое лицо больной девушки. Темные прямые волосы ещё больше подчёркивали его бледность.

– Нет ничего от той Марты, которую называли Бешеной. За время болезни она изменилась не только внешне, но и как-то притихла и даже сникла, – думала Олеся, глядя на сестру. – Казалось, её гнетет не только боль физическая, но и душевная, которую она старалась не показывать.

Олеся пригорюнилась, глядя на сестру.