Паутина. Том 4. Волки

– Хорошо! – кивнула головой Олеся и стала подниматься с колен. И в то же мгновение раздался второй выстрел. Олеся взмахнула руками и повалилась на спину.

– Олеся! Олеся, сестренка! – закричала Юлька, кидаясь к девушке, которая лежала на спине. А на груди под распахнутой курткой, на белой мужской рубашке расплывалось огромное красное пятно. – Убийца! Убийца! Ты убил ее! – кричала Юлька.

От крика проснулся ребенок и тоже закричал тонко и пронзительно. А за их спиной Махмуд, странно качаясь, ловил руками воздух. Он сделал один шаг, потом другой, оступился и полетел с крутого берега в воду. Лишь на миг на солнце сверкнула стальная рукоять кинжала, который торчал у него в горле. Но Юлька этого не видела. Она задыхалась от крика, отчаянье повалило ее на землю. Она сидела, раскачиваясь возле Олеси и выла, страшно и тоскливо. И вдруг в этот вой вплелся тихий Олесин голос:

– Не дашь умереть спокойно. Хватит выть, помоги мне.

У Юльки сразу оборвался крик.

– Жива! О Боже, жива!

Она стянула с Олеси курточку и рубашку. Грудь ее была в крови, кровь была на руке. Трясущимися руками Юлька сняла с себя ребенка и уложила рядом с Олесей.

– Я сейчас, сейчас, быстро достану лекарство, спирт, все что нужно, – бормотала она, стягивая с верблюда рюкзак.

Вытряхнула из него все на простынь. Достала бутылку с водкой, бинты, вату. Все делала быстро, спешила, боялась, что Олеся вновь потеряет сознание. Когда стала обтирать кровь, выяснилось, что грудь только поцарапана. На царапина достаточно глубокая, поэтому обильно кровоточила. А в руке пуля прошла насквозь, не задев кость.

– Нога, посмотри мою ногу.

– Олеся, тебе крупно повезло. Пуля каким- то образом скользнула по твоей груди! – удивлялась и радовалась Юлька.

– Это мой кинжал. Вот этот, который висит у меня на шее. В него попала пуля и рикошетом отскочила в руку, порезав грудь. Хорошо, не оторвало мне ее, она еще мне понадобится. – Кривясь от боли, шутила Олеся.

– Урод, убийца! – повернулась Юлька к Махмуду, но его рядом не было. – Ушел куда-то, урод! Он чуть тебя не убил.

– Теперь уже не убьет. Теперь ему ничто, и никто не нужен.

Юлька непонимающим взглядом смотрела на Олесю.

– Что ты имеешь ввиду?

– Я его убила. Он где-то лежит. Не хотела я, ох как не хотела никого убивать. Но он уже раздумал везти нас живыми, он для себя все решил. Ему нужны были лишь дети, а мы были лишним грузом. Ему не нужны были свидетели. – Олеся судорожно вздохнула и поднялась, с помощью Юльки, на ноги.

– Я его не вижу. Может ты промахнулась? – засомневалась Юлька.

– Нет, я успела увидеть, куда попал мой нож прежде, чем потерять сознание. Вот, смотри! Он здесь сорвался с берега в реку. – Показала Олеся обваленный берег со свежей глиной.

– Точно, я помню, что-то плюхнулось в воду, но мне было не до того, чтобы смотреть, что это было. Я видела лишь тебя и красное пятно на твоей груди. Значит, его понесла река с ножом в горле. Это страшная смерть, но он ее заслужил.

Олеся покачала головой.

– Не знаю, не знаю, но хоть я и защищалась, однако, это так тяжело отнимать жизнь у тебе подобных.

– Не думай об этом. Успокойся, знай, он нас не пощадил бы. Он хотел тебя убить. И, если бы не нож на груди, который каким-то образом качнулся под пулю, я бы оплакивала тебя и твоего ребенка.

– Я не должна была умереть. Мне дед сказал, что Фатима умрет, а за тебя и меня разговора не было. Еще он сказал, чтобы мы сберегли наших детей. Давай поторопимся, он указал нам путь.

– Когда ты успела с ним переговорить? – засомневалась Юлька.

– Я под деревом задремала, и он мне приснился.

– Тогда все понятно. Можно уходить с этого места, оно дурно пахнет. Садись на коня, а я пойду пешком. На верблюда не могу сесть, я их боюсь. – Юлька подвела коня к Олесе.

– Давай сядем на него вместе. Все быстрей, чем пешком, а верблюд пойдет рядом.

– Хорошо, – кивнула Юлька.

Она помогла Олесе усесться в седло и села сзади нее.

– Ну, вот все. Прощай Фатима, теперь ты сама разберешься с Махмудом, если есть что-то на том свете.

– Ничего мы здесь не забыли?

– Нет, Олеся, наше все с нами. Главное ребенок с нами и его нужно кормить. Сладкий чай, не еда, поторопимся.

И они пустили в галоп коня. Верблюд рысцой, переваливаясь с ноги на ногу, не отставал от них. Потом перешли на шаг, а когда конь отдохнул, снова пустили его в галоп. Уже солнце перевалило далеко за полдень. Ребенок давно не спал и требовал есть. Сделали привал. Собрали сухую палочку для костра и поставили чайник.

– Послушай, Олеся, а что если нам подоить верблюдицу? Ты не знаешь, верблюжье молоко пьют?

Олеся в недоумении посмотрела на Юльку.

– А я откуда могу знать это? И как ее доить? Ты уверена, что она разрешит нам дотрагиваться до ее вымени? Может, у нее нет молока. Я слышала, молоко бывает, если есть маленький верблюжонок. Конечно, если ее доили раньше, то она должна быть молочной. Но съедобное ли молоко? Вот в чем вопрос.

– А я рискну, попробую ее подоить. Верблюдица вроде смирная. – Юлька схватила кружку и подошла к верблюдице.

Та лежала на сухой траве, видно, тоже заморилась.