Паутина вероятности

Особого волнения по поводу исчезновения Тихона я не испытывал: излом появился, сообщил то, что считал нужным сообщить и пошёл по своим делам. Это было не в первый и, думаю, что не в последний раз. Само собой, любая информация нуждается в проверке, но подставы в том, что делал и говорил этот странный персонаж, я не чувствовал. Конечно, всему своё время и я сам знавал случаи, когда информатор, дававший ценные сведенья и никогда не подводивший вот уже долгое время, вдруг пускался во все тяжкие и сливал нас духам с потрохами. Давно известно, что в подобной игре у каждого свой интерес, но сейчас излом только подтвердил мои догадки и некоторые косвенные данные уже полученные мной ранее. Когда работаешь с источниками, которые ведут себя с показной независимостью и при этом не брезгуют принимать от тебя помощь, всегда знаешь наверняка только две вещи: первое — это временный союз, построенный на обоюдной выгоде; второе — никогда не забывать о первом обстоятельстве.

С течением времени, мне стала понятна конечная цель тех, кого Тихон представлял. Их единственным желанием было выжить, а значит нужно найти покровителя. При этом не следует выказывать слабости, чтобы новый союзник не превратился в хозяина и вовремя соскочить, в тот момент, когда союз начнёт исчерпывать себя. Пока мы нужны друг другу и опасаться было нечего: вряд ли осторожный пришелец пошёл бы со мной в рейд на болота самолично. Он знал, что без его участия, его с таким трудом обретённый союзник просто потонет в радиоактивной жиже и всё придётся начинать сначала. Так было и в этот раз: зная повадки своих естественных врагов лучше чем кто бы то ни было, Тихон снова предупреждает меня о ловушке, скорее всего не из альтруистических побуждений.

Складывающаяся картина противостояния между разрозненными сторонниками прежнего порядка, которым я по воле обстоятельств вынужден помогать всё это время, и консолидированными «силами зла» в лице полоумных поклонников Монолита и их более практичных союзников особо не радовала. Шухов сотоварищи проигрывал, так как сплочённой силе они могли противопоставить только хитрость и манёвр. Но сектанты тоже совершили ошибку. Эти играли слишком грубо и самоуверенно, допуская промах за промахом, делая ставку на один мощный удар, способный переломить ход схватки в их пользу окончательно. Всё застыло в той точке, когда по-прежнему возможно многое и ничего ещё не решено окончательно. Любая песчинка, попавшая в отлаженный механизм плана Ткачей может свести все их усилия на нет.

Меж тем погода стала портиться и облака ещё ближе припали к земле, вот-вот готовые излить на неё потоки холодной нечистой влаги. Я сверился с картой района и повернул на юго-запад, чтобы выйти на равнину, зажатую меж двух хребтов плоскогорья, один из которых скрывал от меня одинокий шпиль радиомачты на территории Бара, а другой прикрывал от возможного обнаружения мелких банд хозяйничающих на подступах к Тёмной долине. Мародёров особо опасаться не стоило: они никогда особо не прятались или стерегли путников суть западнее, ближе к шоссе ведущему на Кордон. Кроме того, народ это был совсем бесшабашный, не заботящийся о том, чтобы как следует скрыть своё присутствие. Поэтому по тем или иным признакам их стоянки и перемещения довольно легко можно вычислить и обойти.

Подул резкий, порывистый восточный ветер, принесший с собой первые капли дождя. Маска довольно хорошо защищала от ветра, но была бессильна перед начинающимся дождём. Поэтому я набросил капюшон и принял вправо под защиту холмов, где дождевые заряды не так сильно ограничивали видимость. Пару раз, натыкался на следы стычек мелких групп сталкеров: стреляные, потемневшие под влиянием непогоды гильзы, в последнем случае была пара растасканных зверьём скелетных людских останков, с неопределяемыми нашивками группировок на комбезах. Их загнали в овраг, потом закидали гранатами, сняли всё ценное и бросили тут. Теперь суета для них закончилась, черепа скалились верхними рядами зубов в хмурое небо.

Постороннему человеку может показаться, что природа безразлична к человеку и что бы тот не сотворил, порядок, и размеренное течение времён года будет всё так же неизменно чередоваться меж собой, не обращая на мелких букашек особого внимания. Но это только на первый, неопытный взгляд. На самом деле всё проще и сложней одновременно: природа не боится смерти, её творения без особых сожалений проживают отпущенный век и уходят в небытие, становясь пищей для следующих поколений, чтобы колесо бытия продолжило своё вращение. Природой движет лишь целесообразность, это и есть её величайшая тайна, лежащая на поверхности и могущая быть постигнутая любым внимательным наблюдателем.