Паутина вероятности

К захоронке мы вышли уже спустя сорок минут. Стреножив обоих пленников, так, чтобы они не смогли быстро убежать или развязаться, приторочив обоих спиной друг к другу у разных деревьев, чтобы, если вдруг захотят пообщаться, я тоже смог услышать. На землю пал туман, в его густом, похожем на овсяный кисель мареве любое слово или звук очень отчётливо будут слышны. А я быстро навестил тайник и подготовил всё к взрыву. Место засвечено, сюда больше возвращаться нельзя. За то время, пока я довооружался. Оба пленника не произнесли ни звука, только Боров жалобно стонал, видимо я чуть сильнее, чем положено приложил его по лбу. Снова связав обоих пленников попарно, я жестом указал направление и мы быстрым шагом двинулись к месту встречи. Я сообщил Норду, чтобы двигался сразу к деревне, в чём-в чём, а в плане подготовки такого мероприятия как затевавшийся обмен, я доверял Юрису полностью.

Местность кишела всякой живностью, пару раз пришлось отгонять привязчивую стайку слепых собак, чуявших страх обоих пленников и не ощущавших у них наличия оружия. Но после того, как я пристрелил вожака, собаки сначала отстали, а потом и вовсе скрылись из поля слышимости. Вернулись к трупу товарища, чтобы пожрать его и начать делёжку освободившейся вакансии. От бандитской базы с запада нас надёжно прикрывал невысокий горный хребет, тянущийся на северо-восток, километров на десять. Лесополоса напоминала обычный, дикий лес, но чувствовалось, что в своё время тут поработал человек: иссохшие, перекрученные деревья слишком правильно росли и были почти все одного возраста. Шли мы по узкой тропинке, петляющей среди чёрных, совершено не похожих на живые, деревьев. Лес в Зоне вообще не подчиняется никаким обычным природным законам, общее ощущение от него можно охарактеризовать, как застывший и ждущий чего-то. Затаившаяся внутри каждой последней травинки жизнь, казалось, только ожидала сигнала к пробуждению. Что мешало в этом странном месте смене времён года и каким образом небо почти всегда оставалось пасмурным, так никто и не выяснил. Как и многие другие вопросы, на эти тоже ни у кого не было ответов, окружающий мир либо принимаешь таким, какой он есть, либо ищешь себе другое место под солнцем, которое тебе больше подходит. Или на худой конец такое, где с некоторыми вывертами и капризами матери-природы можно смириться настолько, чтобы противно не было каждый день. Многие из тех, кого я тут встречал, постоянно говорили о некоем денежном минимуме, который им нужен, чтобы свалить отсюда и отправиться куда-то ещё, где, по их мнению, был рай земной и море водки с озёрами пива и плавающей в них воблой. Проходило какое-то время, сталкеры пропадали за «колючкой», подняв достаточное количество хабара и… снова возвращались обратно, максимум через пару недель. Многие со страшными, выпученными глазами плели байки о некой «магии Зоны», якобы метящей бродяг и заставлявшей их возвращаться. Но всё это были только отговорки. Мир обычных людей очень жесток к тем, кто живёт по законам войны. Инстинкты говорят тебе одно, а уголовный кодекс и подводные течения, скрывающие острые как бритва рифы подвохов обыденности — совершенно другое: будь как все, не выделяйся. Глотай обиды, помалкивай, а унижение будет чем-то вроде постоянного захребетного паразита, причиняющего нестерпимую душевную боль. Иначе, минимум, что тебе светит — это лет семь тюрьмы за вооружённый рабой или «пятнашка» за убийство с причинением «особо тяжких». Как ни парадоксально это звучит, но мне как человеку сумевшему выжить и там, и там, мир обычных людей кажется гораздо опасней и жёстче. В нём не важно, насколько быстро ты умеешь убивать или как хорошо маскируешься. У мирян всегда есть способы тебя отыскать и вычислить. Мне повезло в том плане, что помимо боевой подготовки нам давали навыки оперативной работы в глубоком тылу. Стать незаметным на гражданке стало моей главной боевой задачей и удалось успешно её выполнить: я ни разу не нарушил закон так, чтобы меня поймали, ни единым словом или поступком не вызвал неудовольствия начальства или коллег. Как максимум, меня считали слишком замкнутым и флегматичным, но за все годы мирной жизни я только один раз побывал в КПЗ, да и то этот случай, пошёл мне на пользу, так как его следствием стало знакомство с Ник-Ником, а потом я попал сюда. С детства я запомнил одну вещь: у каждого человека есть место в этом мире, нужно только прислушиваться к себе, искать в окружающем пространстве знаки и приметы, которые приведут тебя туда, где ты будешь дома.