Паутина вероятности

Сменив направление, я уже через час вышел к схрону и остановился, осматриваясь. По прямой до тайника было метров сто, он располагался в склоне глубокого, заросшего колючим кустарником оврага. Что-то мешало подойти к схрону и просто взять свое, была какая-то нотка беспокойства в царившей вокруг тишине. Но я не мог уловить направление угрозы, словно некто очень голодный вышел на промысел, и ему совершенно не важно, кто окажется на его пути. Внимательно оглядев все вокруг и не заметив признаков засады, я подошел к месту, где находилась моя первая захоронка, и осмотрел его. Все на месте, только кустарник поломан кем-то невысоким и маленьким: скорее всего, тушканчики резвились, точнее в такой темени и не скажешь. Сняв «подлянки», я вынул то, что было внутри. Продуктов тут я не оставлял, воды тоже, только пару контейнеров с артефактами, искомый набор шпионских фишек и два трофейных «ствола» в разобранном виде. Это были МП-5 и новенький АК74М, прихваченный у незадачливого бандоса, вышедшего на дело и забывшего снять оружие с предохранителя. Можно сказать, что оба трофея достались мне без боя, потому что устроенную бандитами засаду на шоссе я заметил издали и, обойдя ловцов удачи с тыла, перебил затейников, а кроме оружия ничего ценного у них не оказалось.

Чистоплюйство на войне – непозволительная роскошь, и если представится возможность улучшить свое положение за счет убитого врага, то этим шансом не следует пренебрегать. Во время совершенно бардачной по своей сути кампании в одной горной и почти независимой республике, году эдак в девяносто пятом, я наблюдал случаи массового мародерства как со стороны наших войск, так и со стороны духов, причем с нашей стороны это была скорее вынужденная мера: родная страна почти бросила свою армию на произвол судьбы, предоставив озлобленным потерями и нехваткой всего и вся военным кормиться подобно армиям в дремучем Средневековье. Тогда жалованье и довольствие войска добывали себе сами, «бесплатными» были только боеприпасы. Но в нашем случае не было и этого: постоянная нехватка боеприпасов ощущалась ежедневно, за каждый «цинк» с патронами приходилось драться (иногда в прямом смысле этого слова) со снабженцами или охотниками из других частей. Поэтому процветал бартер, когда менялось все на все, что кому удалось добыть. Вспоминаю командира одного из сибирских СОБРов[22], которому не удалось добиться получения довольствия для своих бойцов. Не долго думая этот богатырь с повадками ландскнехта из армии принца Евгения Савойского[23] просто стал пользоваться старым как мир «правилом трех дней», когда захваченный город отдается на разграбление победителю. Возы всякого барахла он загонял по сходной цене, обеспечил своих людей нормальной экипировкой, наладил снабжение свежими продуктами и водой. Одним словом, дал понять, кто в доме хозяин, большинству местных жителей в зоне ответственности своего отряда. Оцепив село, он на «броне» с десятком людей въехал на главную площадь села и построил всех мужчин у стены дома местного муллы. Дом был добротный, из хорошего кирпича, с высоким крыльцом. Командир сообщил, не сходя с «брони», что поскольку он будет здесь некоторое время, то ожидает от местных только хорошего и доброго к нему отношения. А когда местные бабы подняли вой и попытались приблизиться к русским, чтобы в своей обычной манере начать вырывать оружие, он полоснул у их ног длинной очередью из РПК, который использовал в качестве личного оружия (да и пулемет смотрелся в его руках словно игрушка, настолько у отчаянного командира СОБРа была внушительная комплекция). Мужики у стены тоже дернулись, но в их сторону мгновенно провернулась башня БТР-80, и «селяне» замерли на месте. Кому охота быть порванными в клочья тяжелыми пулями четырнадцатимиллиметрового КПВТ? Вопрос, как говорится, риторический.