Паутина влияния

— Скажи мне, Василь, — я отвернулся от картины, когда до меня дошел смысл его слов. — Ты меня пытаешься спровоцировать, потому что тебя об этом попросила сестра или это твое обычное поведение? Ни то, ни другое тебя в моих глазах не красит.

— Да? — с вызовом спросил он. — А кто ты такой, чтобы я перед тобой ставился?

— А вот это поясни, — уже громче выдал я.

Конечно, у меня пистолет за поясом и все такое, но не могу же я поколотить человека, которого подружки Ани взяли с собой. Надо быть сдержаннее.

— Тут нечего пояснять. Ты — неизвестно кто. Мелкий дворянчик.

— Должно быть, я тогда разговариваю с каким-нибудь князем как минимум. Либо твои штаны набиты баблом.

— Чем? Что за выражения? — скривился Василь. — Впрочем, не говори ничего. И так все понятно. Хотя нет, не все. Как Анна тебя выбрала?

— Завидуешь? — решил я уколоть его, чувствуя, что без простой человеческой химии здесь тоже не обошлось.

— Беспокоюсь. И моей сестре ты сразу не понравился.

— Я почему-то не заметил.

— Она сделала мне знак.

— Как это банально, — я снова принялся рассматривать полотно, на этот раз — рабочих на массивном башенном кране.

— Будь моя воля... Эй, что вы делаете?

Я поспешно обернулся на внезапный выкрик. На плече Василя лежала тяжелая рука, а за его спиной возвышался на полголовы блондин с настолько ненатуральным цветом волос, что мне даже не потребовалось времени, чтобы распознать парик.

— Ай! — крикнул Василь, а блондин наклонился к нему и шикнул в ухо. А потом продемонстрировал лезвие, прижатое к вишневому пиджаку, и поманил меня пальцем.

— Алекс, — я назвал его по имени, будучи на сто процентов уверенным в знакомых чертах лица. Но тот не удивился.

— Угадал. Решил переключиться на золотую молодежь? Завоевываешь авторитет?

— Авторитет? У него?

Блондин фыркнул и почесал голову:

— Чертов парик. Не думал я, что ты меня так быстро раскусишь. Есть разговор. Прогуляемся?

Глава 14. Новое слово в живописи

Когда сиюминутного выхода из ситуации нет, надо тянуть время столько, сколько получится. Попутно можно проверить, когда твой противник даст слабину.

Разумеется, делать такое стоит лишь в людных местах — мало кто согласится привлечь к себе внимание случайным движением, жестом, звуком. И еще — я был уверен, что те несколько человек, которых прислала Виктория, наверняка ходят где-то поблизости. Мне же кивнул кто-то из-за спины Кима!

— Так я за этим и пришел. Идем! — скомандовал я, вызвав небольшую паузу у Алекса. — Там впереди зал с современными полотнами. Посмотрим заодно — что время терять.

— Т-ты что, его знаешь? — негромко проговорил Василь.

— Конечно знает, — в тон ему ответил Алекс и встал сбоку от парня, чтобы прикрыть лезвие, упертое тому под самые ребра. — А ты лучше помалкивай, не то сделаю тебе еще одну дырку в легких, чтобы избыток воздуха спустить.

— Грозно, правда? — я избрал долгий и, быть может, странный путь — вывести парня в парике из себя. — Но, если честно, меня он тоже раздражает. Ты ведь слышал наш разговор?

Я даже успел сделать пару шагов в сторону следующего зала, прежде чем понял, что Алекс стоит на месте. Поблизости больше не было никого:

— И чего ты встал? — обратился я к нему. — Ждешь, когда на тебя посмотрят?

— Жаль, что я не успел тебя в тот раз прикончить, — прошипел он и толкнул Василя.

— О да, тогда ты бы мог рассмотреть всю эту живопись, — я обвел руками зал. — Или и вовсе бы здесь не оказался. А вообще — кто знает, как бы все повернулось, правда?

— Максим! — пискнул Василь, а я только поднял брови:

— Если тебе что-то мешается, я тут не при чем.

— Хватит паясничать, — Алексу следовало бы рявкнуть хорошенько, но в такой ситуации он мог лишь негромко говорить. Мимо прошла пожилая пара: я их поприветствовал и снова обернулся к злодею:

— Извини, конечно, но не я нацепил на себя парик. Издалека, быть может, смотрится нормально, но вблизи... — я скривил губы. — Может, снимешь?

— Еще одно слово и я вырежу ему желудок у тебя на глазах!

— Да-а? — протянул я, наблюдая за тем, как начинают дрожать губы Василя. — Давай так: режь. Он мне все равно не нравится. А потом говори, что хотел сказать. Или наоборот — говори, потом режь. Я тебя все равно и так, и так готов выслушать, — потом помедлил немного, дав время Алексу обдумать сказанное, и добавил: — Но насчет того, что ты не смог меня в прошлый раз прикончить: так разве у вас теперь не другой план?

— Другой план?

— Да-да, другой. Не посвятишь меня в детали?

Тишина вместо ответа позволила мне уставиться в ближайшее полотно. Красочное и живописное — его явно рисовали в стилистиках позапрошлого века. И, скорее всего — выдумка. Потому что на большой телеге расположился огромный бочонок. Судя по габаритам, в нем была тысяча литров, не меньше. Вокруг столпились люди на площади, украшенной флагами и фонарями.

Явно какой-то праздник — а один из людей сбивал пробку и брызги вина заливали гостей поблизости. Некоторые отшатывались, другие прикрывали лица ладонями, но второй ряд людей уже радостно давил вперед, подставляя кружки. Весело, однако.