Паутина Вселенной

Внезапно дон Мельчор указал мне, чтобы я сошел с главной тропы в бок на почти незаметный проход справа от нас. Это был еще один рукав каньона, но так тщательно замаскированный растительностью, что его почти не было видно. Нам потребовалось время и усилия, чтобы продвинуться хотя бы на несколько метров, но затем мы внезапно оказались в расчищенном месте; это был небольшой ручей, который в тот момент был сухим, но было очевидно, что он несет воду в сезон дождей. И тогда мы подошли к оврагу, который, казалось, был концом дороги.

Я умирал от любопытства перед встречей с оракулом-видящим, но в то же время оставался очень бдительным, потому что подозревал, что стану жертвой какой-нибудь очередной шутки. Как можно жить в таком месте?

Дон Мельчор поспешил очистить вход в грот, который был так скрыт среди зарослей, что, если бы не мой спутник, я бы никогда его не увидел. Я помогал ему в этом деле, и по мере того, как мы продолжали уборку, постепенно появились очертания прекрасной скульптуры: это была огромная голова более двух метров высотой, вырезанная из неизвестного мне камня.

Когда мы закончили готовить место, я смог оценить красоту скульптуры во всем ее великолепии. Я видел, что пещера на самом деле была чем-то вроде ниши, святилища с выгравированными на камнях символами. Было очевидно, что это священное место; вокруг него были остатки подношений и старых свечей.

Я знал, что такие большие каменные головы были реликвиями цивилизации Ольмеков, одной из самых загадочных культур в Мексике. О них есть очень мало информации. Многие называют их древнейшим племенем, населявшим этот континент; некоторые антропологи считают, что их предки жили в этом регионе десять тысяч лет назад, вплоть до ста лет до нашей эры. Среди своего наследия Ольмеки оставили огромное количество великолепных голов, высеченных в скале; хотя никто точно не знает их назначения, тайна их существования продолжает привлекать множество людей, желающих полюбоваться ими в музеях страны.

Для меня самой впечатляющей вещью, которую я заметил в этих скульптурах, было сходство с восточными и даже негроидными чертами, хотя нас учили, что в древности на этом континенте якобы не было людей черной расы.

Пока мы готовили место для церемонии, я поделился своими наблюдениями с доном Мельчором; он сказал: «Мы здесь не первые и, конечно, не последние».

Его загадочная фраза разбудила мое любопытство, и я спросил, что он имеет в виду. Он сказал:

«До белого человека и даже до индейцев были другие люди. Кто знает, сколько их уже прошло здесь до нас? Наша цивилизация – последняя в длинном ряду, но сейчас не время говорить о таких вещах».

С этими словами он положил конец моему желанию продолжать развивать эту тему. Расставив все по местам, мы немного посидели. Я уже засыпал, когда он нарушил тишину монотонной песней. Дон Мельчор использовал трещотку, чтобы отбивать ритм; это был сигнал, что ритуал начался; вскоре после этого он разжег небольшой костер из найденных неподалеку сухих веток. Я предложил свою помощь, но он жестом отказался.

Продолжая петь очень тихим голосом, он налил немного воды в чашу, сделанную из тыквы, и достал из своего рюкзака пригоршню кукурузы. Прошептав несколько слов, он положил их перед скульптурой, зажег свечи и положил на алтарь перья, нефритовые и обсидиановые камни; затем он поднял несколько углей из огня и поместил их в естественное отверстие в камне, а поверх него положил несколько жемчужин ароматического копаля, натурального благовония, сделанного из окаменевшего сока деревьев.

Он дал мне маленькую фляжку с прогорклой мазью, сказав, что я должен нанести ее пальцами на виски, и что, пока я буду делать это, я должен сосредоточиться только на своем вопросе и ни на чем другом. Затем он достал из своего рюкзака пару больших колец, сделанных из нефрита, и сказал, что я должен надеть их, как очки.

В какой-то момент дон Мельчор начал призывать дух скалы. Он говорил на их языке, но каким-то образом я понимал все, что он говорил; затем он заговорил на другом странном языке, но этот язык был настолько полон гармонии и изящества, что показался мне танцующим фонтаном слов. Он приказал мне успокоиться и снова сформулировать вопрос о том, что я хочу знать.

Я продолжал расслабляться и через некоторое время почувствовал, что погружаюсь в сон, и в этом состоянии сформулировал свой вопрос. Я сделал это в уме: я хотел знать о своих возможностях как воина, а также о судьбе человечества.

Внезапно земля задрожала; казалось, что гора вот-вот обрушится на нас. Встревоженный, я встал, но дон Мельчор сделал мне знак успокоиться, и через мгновение дрожь начала утихать, пока не прекратилась совсем. Только громадная голова продолжала греметь; звук напоминал катящуюся лавину камней, я все еще был напуган; затем я оказался в полном замешательстве, когда голова заговорила!

Я был поражен, совершенно ошеломлен; я никогда не ожидал ничего подобного. Я все еще был в ступоре, когда голова заговорила снова. Она спросил меня:

«Что ты хочешь узнать?»