Паутина Вселенной

«Вначале попытки достичь сновидения следует предпринимать из сидячего или наклонного положения, никогда не лежа в постели. Только после достижения контроля над телом сновидения можно войти в сновидение из любой позиции. Опытный маг знает намерение входа в тело сновидения даже из «бодрствующего положения» – так создается двойник.

Можно сказать, что двойник – это кульминация искусства сталкинга и сновидения, потому что это когда оба искусства сливаются в едином результате. Сталкинг – это искусство осознания себя, когда ты бодрствуешь, тогда как сновидение – это искусство поддержания осознания, когда ты спишь.

Процесс насыщения обладает даром превращать обычные приказы в мощные команды. Он способен вытащить человека из повседневного мира и отправить его в мир чудес.

Наши приказы, если они постоянно повторяются, становятся волей Орла».

* * *

В тот день, когда я пришел навестить дона Берну, я был удивлен, застав его за оживленным разговором с доном Габинито. Они сидели на заднем дворе дома под рамадой, которая в сезон цветения была усеяна красивыми ароматными цветами. Они восторженно поприветствовали меня и пригласили присоединиться к «фиесте».

Я сел на деревянную скамейку, переполненный тревожными ощущениям, потому что, хотя у меня были хорошие отношения с доном Габинито, я не мог избавиться от ощущения, что на самом деле это был дон Мельчор. На самом деле, чего я не ожидал, так это встретиться с доном Габинито; я чувствовал себя так, словно меня поймали за чем-то непристойным, потому что я всегда считал, что дону Мельчору не понравится, что я навещал дона Берну. У меня сложилось впечатление, что между ними существует определенное соперничество, но, если бы кто-нибудь попросил меня пояснить это, я не смог бы сказать, какого рода.

Мы болтали в невероятно дружественной манере; в действительности, я не мог отрицать, что, на первый взгляд, они казались лучшими в мире друзьями. Дон Берна даже начал играть на гитаре, и мы все подхватили. Однако, несмотря на все мои усилия, я не мог расслабиться, хотя это был дон Габинито.

Возможно, заметив мое беспокойство, дон Берна сказал забавным тоном: «Кошка проглотила язык», а затем, объясняя, добавил: «Бино и я – закадычные друзья, не правда ли, дружище?»

«Да, конечно же, дружище, это же очевидно!» – сказал дон Габинито. И они продолжили шутить об этом, что лишь усугубило мое чувство дискомфорта.

Позже, после «фиесты», когда представилась такая возможность, я упомянул дона Габинито и поведал ему свои страхи. Я объяснил мои опасения по поводу перевоплощений дона Мельчора. Он слушал молча, только кивая головой, но когда я жаловался, что иногда его объяснения слишком похожи на объяснения других, и что я был бы признателен за видение, не то чтобы совсем другое, но быть может с несколько иной точки зрения, на что он мне сказал:

«Не заблуждайся; не верь тому, что у меня будет другое видение только потому, что я не разделяю стиль «дружища» Чона», – сказал он, имея в виду манеру обучения дона Мельчора. «Мы все одинаковые, и я уважаю его как нагваля».

В конце концов, после этого опыта я смог преодолеть свой страх и недоверие, и больше не было никаких барьеров между мной и любым из моих «товарищей»; мы действительно все одинаковые.

Эпилог

После того как целители отправились в свое окончательное путешествие, мы, оставшиеся здесь, почувствовали себя покинутыми. В течение долгого времени мы продолжали следовать по стопам абуэло, участвуя в церемониях, давая консультации и все остальное. Но каждая ситуация не похожа одна на другую, и мы должны были приспособиться к нашей реальности наилучшим образом.

В настоящий момент мои партнеры были заняты выполнением своих собственных задач, но, в то же время, мы продолжали функционировать как единое целое, сохраняя традиции абуэлос живыми. Вот что помогло нам развиваться в фантастическом мире нагваля.

После ухода абуэло Атокайо убедил остальных, что частью нашей обязанности было построить пирамиду. Он сказал, что для нас это вопрос жизни и смерти, и мы начали носить камни. Когда работа становилась настолько тяжелой, что мы задавались вопросом, зачем она нужна, он говорил полушутя: «Просто сделайте это».

Процесс строительства занял годы, в течение которых нам пришлось пережить множество нападений со стороны наших противников. Однако необходимость, созданная нашим предприятием, породила между участниками прочную связь цели и товарищества. В конце концов, мы поняли, что конечной целью нашей работы был именно дух единства, которого мы достигли, выполняя саму работу.

После завершения нам был дан приказ отменить все, что мы сделали, и с вызовом оставить все точно так, как мы это нашли.