Паутина Вселенной

Именно в это время он бросил мне вызов прекратить употреблять местоимение «я». Поначалу было трудно общаться таким образом, но со временем я адаптировался и понял, что постоянное упоминание себя – это порок, который привязывает нас к эго, подобно четвероногому с его кормушкой с водой, и все становится «я, я, я».

«Один из лучших способов подойти к неделанию – это подражать играм детей», – сказал он с выражением удивления на лице и продолжил объяснение. «Чтобы изменить команду восприятия, ты можешь выполнять непрактичные действия, например, ходить с закрытыми глазами или ходить задом наперед, ходить кругами вокруг дерева, концентрировать внимание на гальке или облаках, преследовать собственную тень и что угодно еще, что ты можешь придумать. Но самое главное – стараться не превращать их в рутину».

«Каким образом неделание может изменить команды восприятия?»

«Неделание – это действительно уловка, которая на мгновение обманывает разум, позволяя ему освободиться от обычных вещей, настраиваясь на что-то совершенно новое. Тело чувствует это как всплеск энергии; это причина, почему люди чувствуют себя изумленными магическими шоу, несмотря на то что знают, что все трюки – это просто иллюзия.

Поддержание восприятия в соответствии с неделанием полностью зависит от личной силы воина, от удержания восприятия – иначе он снова вернется к повседневной жизни. Это происходит, потому что наш мир сформирован очень деликатными принципами. Если ты удалишь некоторые из его ключевых частей, весь сценарий рухнет.

Воин настраивает свое восприятие; он фокусирует свое внимание на определенных аспектах осознания, чтобы отслеживать энергию; в повседневных событиях он находит точки, где энергия проявляется более наглядно. Такие точки являются знаками намерения.

Знаки духа – это то, что указывает нам путь, как сбежать из загона. Вот как воин совершает квантовый скачок своей мыслью, превращая каждый момент в новый эксперимент, победа в котором, даже банальном, становится захватывающим путешествием в неизвестное».

«Значит ли это, что у воина больше нет конечной судьбы?» – спросил я. «Нет», – ответил он. «Это означает, что его судьба стала загадочной; она больше не вписывается в стесненную и ограниченную последовательность причины и следствия».

* * *

Это была приятная ночь. Мы сидели в темноте заднего крыльца, говоря на разные темы. Наш разговор о «Я» вызвал во мне большое волнение; это было похоже на потерю девственности. Вначале я отчаялся; я верил, что без этого центра безопасности я бы не выжил; но позже я осознал, что на самом деле это не имеет значения. Однако у меня было своеобразное ощущение, возможно, сравнимое с любопытством ребенка, который спрашивает своего отца, как он появился.

Мое умозаключение состояло в том, что то, что я назвал собой или мной, не существовало и не имело никакой трансцендентности, так как при смерти нам приходится вернуть каждую частицу информации и опыта, приобретенную в течение жизни, исчезая как индивидуальное существо. Исходя из этого, я задал ему вопрос:

«Тогда, дон Берна, что определяет меня? Что заставляет меня быть собой?» Он понимающе улыбнулся и сказал:

«Забавно, что после всего, что ты испытал, ты все еще веришь, что существует «я». То, что мы представляем себе, как «я», – это просто искусственная структура, снабженная информацией и опытом жизни; это наша личная история.

Во время смерти индивидуальное «я» исчезает, но энергия, из которой оно было сформировано, выживает, потому что она вечна. По этой причине так важно сделать полный перепросмотр, потому что это единственный способ, которым ты можешь прояснить и разрешить неусвоенные чувства. Только когда ты достигнешь состояния внутреннего равновесия, органическая память сможет стать осознающей энергией. Именно так мы можем сохранить единство того, что мы есть.

В противном случае конгломерат ощущений, который мы называем «я», распался бы на тысячи частиц изолированных воспоминаний, как улей, который рассеивается и навсегда теряет сплоченность того, чем он когда-то был.

Независимо от того, что ты делаешь, в конце концов, тебе придется умереть. Однако смерть, также, как и жизнь, не одинакова для всех, потому что умереть жалким образом не то же самое, что умереть полным силы и осознания. Для некоторых это подобно капле, которая возвращается в океан, их индивидуальность практически мгновенно исчезает, это вторая смерть. Они возвращаются, чтобы вновь быть переработанными в вечности.

Их энергетические частицы, теперь рассеянные в море осознания, возможно, снова могут быть частью чего-то или кого-то, но то единство, которым они когда-то были, потеряно навсегда, в то время как другие способны сохранять свое осознание посредством силы воли. Таким образом, можно сказать, что эта настойчивость, эта сила единства, которую мы называем жизнью, – это действительно все, чем мы являемся.