Паутина жизни (ЛП)

— ФБР перевозило Крейга Хартли из тюрьмы строгого режима во Флоренсе две недели назад, им нужно было уточнить местоположение останков пяти женщин, которых убил один из его последователей, Эдвард Беллами. Беллами обещал все рассказать только лично Хартли.

Меня будто исподтишка в бассейн столкнули. Вот ты стоишь, разговариваешь, смеешься, а в следующий момент уже тонешь, и пока сориентируешься и оттолкнешься, чтобы вынырнуть на поверхность за глотком воздуха, кажется, время тянется мучительно долго.

— Да, сэр, — прохрипел я. Голос пропал.

Кейдж глубоко вдохнул.

— Во время перевозки, когда Хартли находился под контролем ФБР, больше никто не был задействован или вовлечен, ни Федеральное бюро тюрем, ни Министерство юстиции… он сбежал.

Именно бюро упустило Хартли, Кейдж прямым текстом озвучил данный факт. Он хотел, чтобы я знал: наши люди — служба маршалов — меня никоим образом не подводили.

Но этого было мало.

Хартли снова на свободе — расхаживал где-то, мог заявиться ко мне домой.

Неудивительно, что меня бросило в дрожь. И как бы я ни пытался, унять ее не мог. Одни мысли о руках Хартли на моей коже чего стоили. Чувствовать его дыхание, видеть его лицо, смотреть прямо в его кошачьи зеленые глаза… меня замутило.

— Иди, — приказал Кейдж.

Я вылетел из кабинета, пронесся через весь отдел, не сказав никому ни слова и никого не замечая на пути в туалет. Все было как в тумане, пока я не добрался до места назначения, ворвался в кабинку, и меня вырвало желчью и несвежим кофе — больше в желудке ничего не оказалось.

Меня тошнило несколько минут. Каждый раз, когда я на секунду приходил в себя, мысли о Хартли возвращались, и все повторялось снова. Слезы обжигали, зрение плыло, а дрожь уже перешла в бесконтрольную трясучку. Я понятия не имел, сколько там пробыл, когда услышал голос по ту сторону двери кабинки.

— Миро?

Я никого не хотел видеть, кроме Яна.

— Выйду через минуту, — отозвался я слишком громко, рассчитывая, что от меня отстанут, кто бы там ни был.

— Можешь открыть дверь?

Черт. Джосуэ.

— Дай мне минутку, малыш.

Но Джосуэ не стал слушать. Вместо этого он просунул стакан воды с лимоном под дверью кабинки.

— Что это? — спросил я, взяв стакан из протянутой руки.

— Шутишь?

Я улыбнулся, несмотря ни на что, ведь бестактности с его стороны не было. Джосуэ удивился. Словно я мог не понять, что это такое.

— Лимоны помогают при тошноте, — сообщил он. — Ты знал, что в комнате отдыха есть огромная корзина с фруктами?

— Да, — я вздохнул. — Знаю.

Он тихонько кашлянул.

— Чай с имбирем был бы лучше, но его чуть дольше готовить, а ромашки не нашел, так что принес лимонную воду.

Я чуть отхлебнул. Даже запах уже успокаивал.

— В сумке есть еще мятное масло, тоже могло бы помочь…

— Нет. Так нормально. Спасибо.

Потом Джосуэ замолчал, что на него совсем не похоже. Через пару минут я спустил воду в туалете и вышел из кабинки. Из нас двоих я взрослый и должен взять себя в руки. Я был его рыцарем, поэтому обязан быть сильным, и эта ответственность отрезвляла.

Джосуэ разглядывал мое лицо, закусив нижнюю губу.

— Почему ты плачешь?

Я глубоко вздохнул, сделал глоток воды и повернулся к умывальнику. Поставив стакан к соседней раковине, я включил воду и плеснул себе на лицо, затем оперся о стойку и свесив голову между плеч, сделал несколько неглубоких вдохов.

Джосуэ провел рукой по моей спине, нежно и ласково поглаживая.

— Я в порядке, — заверил я, открыл глаза и повернулся, чтобы на него посмотреть. — Просто плохие новости, вот и все.

Он подошел чуть ближе, вторгаясь в личное пространство, коснулся рукой моего затылка, слегка массируя и разминая пальцами узелки боли в мышцах.

— Тебе бы принять душ, поесть, завалиться в постель и поспать пару деньков.

Я согласно кивнул.

— А больше всего этого тебе нужен я.

— Неужели?

— Точно, — многообещающе произнес он. — Я буду о тебе заботиться, спать с тобой и крепко обнимать всю ночь.

Какое милое предложение.

— Если бы мое сердце не было занято, я был бы только за.

Джосуэ убрал руку и сердечно улыбнулся.

— Я подожду, но если не увижу твоего парня в ближайшие пару месяцев, предложу снова.

— Я сам не знаю, как долго его не будет, — признался я, выключил воду, выпрямился и уставился на свое отражение в зеркале. — Боже, как паршиво я выгляжу.

— Выглядишь усталым, — поправил меня Джосуэ, передавая бумажные полотенца из стопки рядом с зеркалом. — И бледным, а круги под глазами и в самом деле темные.

Сделав еще несколько глотков воды, я понял, что желудок, как ни странно, успокаивался. Может, вода помогла, может, рвота, а может, простое умиротворяющее поведение Джосуэ, не суть, но я снова почувствовал себя человеком.

Повернувшись к Хессу, я ухватил его и крепко обнял.

— Когда напарник в отъезде, за мной некому присматривать, так что я благодарен тебе.

Джосуэ со всей силы прижался в ответ, и я понял, что он тоже напуган. Вся его жизнь была под вопросом. Я должен помнить об этом.

— Ты сделаешь кого-то по-настоящему счастливым, — пообещал я.

— Это мог бы быть ты, маршал. Имей в виду.

Я оттолкнул его на расстояние вытянутой руки.

— Я думал, что веду тебя к твоей любви.