Паутина жизни

— Ох, чувак, мне так жаль, — произнес Дрейк, подходя ближе и кладя руку на плечо Яна. Неудивительно, что в ответ на свою заботу он получил лишь рычание.

— Тебе необходимо помолчать, чтобы мы с Миро могли все выяснить.

— Если мы останемся здесь, то будем видеться с вами, ребята? — выпалил Кабот.

Господи.

Кабот и Дрейк стали особенными для нас с Яном. Мы привели их в программу защиты свидетелей, когда наши отношения только зарождались. Отец Кабота был богат и безумен. Теперь он будет прохлаждаться в федеральной тюрьме по меньшей мере лет восемь, и все говорили, что мальчики — теперь им обоим по двадцать — больше не нуждаются в защите. Изначально Дрейк был свидетелем убийства, о котором рассказал Каботу, и это стало началом спирали, ведущей к тому, что они оказались на нашем радаре. А отец Кабота воспользовался этой возможностью, чтобы попытаться убить Дрейка. Начался полный бардак, но мы с ним разобрались. Однако поскольку у отца Кабота имелись хорошие связи даже в тюрьме, он все еще представлял потенциальную угрозу для ребят.

Проблема заключалась в том, что Дрейк спас маленькую девочку — великое, достойное похвалы дело — и его лицо теперь мелькало во всех новостях. Парня прозвали «Секси-самаритянин», а снимок, на котором он выходил из воды, весь мокрый, с рубашкой, облепившей точеную грудь и живот, стал вирусным. «Доброе сердце» и «Отличное тело» превратились в самое популярное описание Дрейка. А значит, больше никакой защиты свидетелей.

— Да, — быстро ответил Ян, чем ошеломил меня настолько, что я повернулся и посмотрел на него. — Мы, вероятно, будем видеться достаточно часто, плюс если у вас возникнет ощущение, что что-то не так, нужно сразу же сообщать об этом нам.

— Вы можете прийти к нам на индейку, — добавил я, раз уж мой парень был так любезен.

— Серьезно? — спросил Кабот, и глаза его загорелись.

— Да, серьезно, — ворчливо подтвердил Ян. — А теперь вопрос: вы вернетесь к Форду и Дженнеру или оставите себе новые фамилии?

Они оставили себе новые — те самые, на которых основана их новая жизнь и которые будут использовать весной на их свадьбе.

Я завидовал им насчет свадьбы.

— Миро, иди посмотреть на натюрморт, который я нарисовал, — стал упрашивать Кабот, хватая меня за руку и таща за собой в спальню.

Это была симпатичная маленькая квартирка, в которую они переехали после того, как решили, что изначально выбранная нами не подходит им по духу. Квартира располагалась неподалеку от Гайд-парка, рядом с университетом, который посещал Дрейк, и дышала очарованием первого совместного жилища: некрашеный красный кирпич, пожарная лестница, на которой можно было сидеть, деревянные полы, радиаторы в каждой комнате, непримечательная кухня с плиткой на стенах, и — куда ж без него — бродячий кот в черно-белую полоску, превратившийся в домашнего кота и ставший огромным от беспрерывной еды и сна. Кота звали Бузер⁸, и мне не хотелось знать почему.

Это была потрясающая картина: нарезанные фрукты, хлеб и цветы, выполненные в каком-то готическом стиле, который граничил с жутью, но не слишком.

— Ох, это прекрасно, — заверил я, поворачиваясь с улыбкой к Каботу.

— Плохо ли то, что я хочу переспать с кем-то еще до того, как вступлю в брак?

Я слегка завис, потому что только что находился в режиме «восхищение искусством», а он перебросил меня в режим «вожатый лагеря», и на переключение требовалось время.

— Миро?

Я знал, почему Кабот задал вопрос мне, а не Яну. Если бы он спросил Яна, тот просто позвал бы меня. Задача моего напарника заключалась в том, чтобы стрелять в людей и спасать их. А переговоры вел я.

— Это риторический вопрос или у тебя есть кто-то на примете?

Он кашлянул.

— Кое-кто на примете.

— Ладно, — кивнул я. — Ну, если ты сначала сделаешь это и не скажешь Дрейку, тогда да, это плохо. Если ты скажешь ему, и он не станет возражать, тогда все будет хорошо.

— Но что, если Дрейк подумает, будто я не люблю его только потому, что пытаюсь попробовать другое?

— Тогда ты будешь объяснять ему это снова и снова, пока он не поймет, а если не поймет, тогда вы расстанетесь.

— Что, если я не хочу расставаться?

— Не имеет значения, чего ты хочешь, если при этом у тебя есть желание спать с другими людьми. Или даже с одним, как ты говоришь.

— Да, только с одним.

— Но даже если это будет всего один раз, то лучше вам расстаться, чем обманывать друг друга.

Кабот не выглядел убежденным.

Я пожал плечами.

— Дрейк тоже может захотеть переспать с кем-нибудь еще. — Глаза Кабота распахнулись. — Доверие работает только в обе стороны, верно? — продолжал я. — Ему тоже может стать интересно.

— Но я не хочу, чтобы он спал с кем-то еще.

— Вы очень молоды, Каб. И оба никогда не были с кем-то другим. Это нормально — любопытствовать, но нельзя же быть наивным и думать, что ты один такой.

Парень с трудом сглотнул — я услышал бульк в его горле — и выглядел так, словно его сейчас стошнит.

— Каб?

— Полагаю, я недостаточно хорошо поразмыслил обо всем этом, — прохрипел он, тяжело дыша.