Паутина

— Так, мальчики, все, успокаиваемся, — в класс вошел Флитвик и засеменил к своему столу и постаменту из подушек. Легко взобравшись туда, профессор со своей вечной улыбкой окинул класс взглядом и сложил ладошки перед собой:

— Итак, кто у нас сегодня продемонстрирует владение Чарами управляемого полета?

Джеймс испуганно воззрился на Малфоя:

— Мы разве это проходили?

— Видимо да, раз уж Флитвик вскользь об этом упомянул, — пожал плечами Скорпиус.

С урока они выходили с дополнительным заданием и «троллями» у каждого. Но когда это волновало двух приятелей? Возможно, на первом курсе, когда они были противниками и старались доказать, — скорее друг другу, чем кому-то еще — что каждый из них лучше другого.

Идя к подземельям, где их ожидало сдвоенное Зельеварение, они увидели Лили и Грега, стоявших в стороне. Лили улыбалась, о чем-то болтая с этим прилизанным, аккуратненьким во всем дебилом-переростком со слащавой улыбкой.

— Поттер, не знал, что в этом коридоре решили поставить твою статую, — Малфой дернул друга за мантию, увлекая за собой. — Мне кажется, она не будет смотреться с интерьером — твое лицо в стиле «смерть смазливым слизеринцам» испортит весь антураж.

Джеймс шел, оглядываясь на парочку у кабинета Трансфигурации, пока сестра и ее ухажер не скрылись за поворотом, а друзья не достигли лестницы.

На Зельях Джеймс и Скорпиус чувствовали себя лучше, чем у Флитвика. Во-первых, Слизнорт был деканом Слизерина и питал слабость к своим подопечным, тем более что Малфой с первых занятий проявил незаурядные способности к тонкой науке приготовления зелий и снадобий. Ну, а Джеймс…

— Поттер, напомни мне, пожалуйста, — недовольно пробурчал Малфой, когда они выходили с урока, — за что же тебя Морж так любит? Ладно я, у меня зелья всегда нужного оттенка, и котлы обычно не взрываются и не плавятся от странных свойств, известных только Мерлину. Но вот почему тебе всякий раз вместо кривоногого «тролля» Слизнорт протягивает коробку с засахаренными ананасами, я никак не пойму. Просветишь, что там у вас за отношения?

Они поднимались из подземелий в Большой Зал, чтобы подкрепиться после удачно прошедшего учебного утра.

— Хм, тебе назвать все причины? — изобразил глубокую задумчивость Джеймс, поправляя лямку рюкзака.

— Да, валяй, я не тороплюсь пока.

— Ну, начнем с того, что СОВ я сдал на «Выше ожидаемого», несказанно удивив не только Слизнорта, но и всех остальных преподавателей. Одним этим я заслужил коробку ананасов.

— И медаль «Гениальный зубрила», — вставил Скорпиус, останавливаясь возле раскрытых дверей Большого Зала.

— Не разменивайся на мелочную зависть, Малфой, — Джеймс улыбнулся. — Итак, во-вторых, я сын Гарри Поттера…

— Во-вторых и в-последних, — не смог промолчать слизеринец, провожая серебристым взглядом двух девчонок с Рейвенкло, что прошли мимо к своему столу.

— Ну, здесь можно выделить несколько побочных причин, — менторским тоном продолжил Джеймс, сделав вид, что не слышал едкого замечания друга. — Моя бабушка — Лили Поттер, которую Морж боготворил и обожал. Уж не знаю, почему он ее не удочерил.

— Может, он питал к ней не отцовские чувства? — предположил Малфой, поднимая светлую бровь и засовывая руки в карманы брюк.

— Спроси как-нибудь, он же твой декан. Итак, кроме того, что моя бабушка — Лили Поттер, у меня есть еще и сестра Лили Поттер.

— Фантазия Поттеров в именах заставляет задуматься об их кругозоре.

— Малфой, заткнись. Ты задал вопрос, я стараюсь полно на него ответить, — глаза Джеймса блестели непрозвучавшим смехом.

— У тебя еще есть что сказать? Я поесть хочу, — возмутился Малфой, выразительно глядя в сторону Большого зала, где большинство студентов уже поглощали результаты труда эльфов-домовиков.

— Ну, все-таки самая главная причина, я думаю, в моем природном магнетизме, — наконец, широко улыбнулся Джеймс.

— Я же говорил, что между вами есть какие-то неучтенные отношения. Думаю, стоит сказать об этом Ксении, чтобы зря не расточала улыбки, — усмехнулся Скорпиус и прошел в двери, откуда его давно манили аппетитные запахи.

— Малфой! — бросил ему вслед Джеймс, поспешно идя за ним. — Если ты…

— Поттер, приятного аппетита, — с любимой гнусной улыбочкой проговорил слизеринец, похлопав друга по плечу и направляясь к своему столу. Он нарочито медленно выбирал место — и сел рядом с Ксенией. Та кивнула родственнику и тут же завела разговор.

Джеймс же сердито плюхнулся за свой стол, постоянно держа в поле зрения эту слизеринскую парочку. Он взял первое попавшееся блюдо и набросился на еду. Гриффиндорец был раздражен и встревожен. Вилка упала из его руки.

— Ты чего? — оказывается, рядом сидел Хьюго, прислонив к кубку с соком учебник.

— Ничего, — отмахнулся Джеймс, подбирая прибор, но уже без аппетита возвращаясь к еде. Он и не заметил, когда вернулось чувство тревоги, с которым он проснулся утром. Разговор с Ксенией, а потом общество Малфоя развеяли его, но теперь неприятное ощущение вернулось. Почему? Что такого он видел или слышал, чтобы шестое чувство, привитое ему «зверюшками», начало снова подавать сигнал тревоги?