Пауза [СИ]

В сущности, ситуация с утра сильно не поменялась: я заперта демоны знают где, без связи и возможности выбраться. С одной стороны, камера стала покомфортнее, а с другой, тюремщик стал куда неприятнее. Что у него нужно спросить? Что мне нужно узнать о нем, чтобы выбраться? Нельзя было связываться с дроу изначально, думала я, невольно наслаждаясь теплой водой. Эрик и Берс могли так или иначе прийти к компромиссу, но вот со Скримджоем договориться нельзя. Логика тысячелетнего темного эльфа, только что выбравшегося из камеры — извращенная и болезненная. И будем честны, я не смогу переиграть его сама — нечего даже пытаться. А, значит, что? Нужно переложить эту проблему на того, кто сможет с ней справиться. То есть, моя первоочередная задача найти способ связаться с друзьями. А для этого мне нужно найти мои вещи, которые забрал Берс. Среди них — та самая маленькая рубиновая серьга — средство связи с забавным названием «колокольчик». То есть, тянем время и пытаемся совершить кражу. Или просто попросить Скримджоя вернуть? Вдруг сработает? Ладно, поужинаем, а там посмотрим. В любом случае, вариантов у меня не много, а голод весьма настойчиво давал о себе знать. Война-войной, а еда по расписанию.

Или, как вариант, спаиваем на ужине Берса и заставляем принести артефакт. Ладно, за рабочий вариант плана прокатит.

Единственное, что для меня абсолютно необходимо, это чтобы дроу не сделал со мной ничего непоправимого. Убить меня он, конечно, не может — сам сказал, что магия не позволит, а вот, например, вырезать на лбу свое имя, как он предложил проделать с тем же Берсом — вполне. Или пару пальцев откромсать. То есть придется еще и ему как-то подыгрывать. Правило вообще простое: пока темному не скучно, я невредима. Но есть проблемка, маленькая такая: Скримджой — эмпат, а значит, даже обмануть его я не смогу.

Как в цирке. Внимание, смертельный номер! На арене Кристина Ксавьен и неприрученный тигр, зараженный бешенством! Сможет ли она выйти из клетки, дорогие зрители? И в каком состоянии? Слабонервных, просьба, покинуть шатер.

Ладно. Скоро все узнаем.

А вообще, неплохо бы прикинуть, что спрашивать такое, чтобы он не смог ответить. Что для дроу может быть запретной темой, эдаким табу? Магия и силы? Та старая война? Что-то про их богиню или ритуалы, может быть? Или близкие, если у него такие вообще есть? Страхи? Не бывает живых существ без больных точек, да и не стал бы он затевать это все, если бы шанса выиграть у меня вовсе не было, это скучно.

Ну вот, кажется, я уже начинаю рассуждать, как он.

«Города, — мрачно посоветовал Шепот, — расположение ворот, численность, доступные ресурсы».

«Заброшенные города», — уточнил Лусус, беззаветно любящий мародерку.

«Или что-нибудь вообще такое — в лоб, кто его враги, чего он боится, понимаешь?»

«Приму к сведению».

Расщепление личности — прекрасная форма безумия, никогда не останешься в одиночестве, и всегда есть, кому дать полезный совет.

Когда я вылезла из ванны, на кровати уже лежало платье: белый тонкий шелк, расшитый мелким жемчугом вдоль треугольного глубокого выреза, с застежкой-крючком сзади. Да этот психопат — и правда, эстет. Я представила себе, насколько откровенно оно должно смотреться на фигуре, и поморщилась: люблю красивые вещи, но терпеть не могу развлекать кого-то своим внешним видом. Ну, ничего, суммируем к общему счету. Только вот, где он его достал-то?

Платье, кстати, на удивление подошло по размеру. Ничего ведь не скрывает, подчеркивает только. А при малейшем движении шелк мягко очерчивает фигуру: все равно что голой ходишь, даже еще хуже. Все те же безымянные девушки забрали мои волосы наверх, скрепив переливающейся изумрудами заколкой, прямо под цвет глаз. Я только вздохнула, с каждым новым приключением от меня самой оставалось все меньше и меньше. Начали мы танцевать это жаркое рондское танго белокожей, рыжеволосой девицей, излишне тощей и со вполне человеческими чертами лица. Сейчас из зеркала на меня смотрела мрачная, загорелая эльфийская физиономия — что само по себе: нонсенс, эльфы почти никогда не загорают — обрамленная серебряными прядями. И прилагалось к ней теперь весьма фигуристое тело. Это я еще про хвост не говорю. Я вздохнула, проведя по собственному отражению пальцами. Как же это мы опять так влипли-то, Крис?

Ладно. Повезло еще с одеждой. Скримджой вполне мог подсунуть какой-нибудь прозрачный пеньюар, просто так, в шутку.

Ужин накрыли в столовой, освещаемой большой люстрой с хрустальными подвесками. Снова роскошь, бросающаяся в глаза и совершенно безвкусная. Изящные мягкие кресла, явно сделанные в Найсе, приставленные к столу, накрытому бордовой скатертью, вышитой золотой нитью в традициях Аскота. Пестрый ковер, в котором утопали ноги по щиколотку — местный, из Ронда. Еду подавали на той самой серебряной посуде, которая раньше пылилась в кабинете. Как будто обстановку выбирал ребенок: все, что смог найти самого яркого и блестящего поблизости.