Пауза [СИ]

— Нет, ненаглядная. Просто рассказываю тебе сказку на ночь. Едим мы, в основном, мясо и грибы, кое-какие овощи, но перед праздниками, Когда-Все-Горит, мы совершаем по ночам вылазки наверх через порталы. Еда, пленники, трофейное оружие. Пленников режут столько, что кровь течет потоками по желобам на главной улице. Все умываются этой кровью, пьют ее, а потом начинаются поединки между мужчинами благородного происхождения. Победитель получает королеву на всю ночь, а иногда становится временным консортом. Если очень повезет. Заканчивается праздник всеобщей оргией, разумеется. Представляешь, каково это, если все — эмпаты?

Я чуть усмехнулась, и ему хватило такого ответа.

— Когда я ушел на поверхность, знаешь, что изумило меня больше всего? Лошади. У нас их нет, мы ездим на шеебо, это такие двуногие ящерицы. Не видела? Разумеется, на поверхности их нет. А еще — море. Оно заворожило меня в свое время. В Мар-Эр-Ораззоге есть только подземные реки, хотя некоторые даже с водопадами. Это очень красиво, особенно, когда подсвечено кристаллами. Будто драгоценные камни с грохотом разлетаются по пещере, искрясь и переливаясь. После такого зрелища перестаешь ценить любые сокровища, понимаешь. Ни один драгоценный камень не сравним, поэтому для меня они, что грязь.

— Я заметила. Золотом ты швыряешься просто бездумно.

— Серьезно, я могу взять, что хочу, когда хочу, мне незачем копить сокровища. Единственная моя ценность, это память. Ну, и эмоции, разумеется, свои и чужие. Я закрываю глаза и вижу, как наяву, прекраснейшие картины. Закат среди полярных льдов, тот водопад, подводные руины имперских городов… Одно время я даже рисовал то, что видел.

— А почему ты вообще ушел из дома? — полюбопытствовала я, наблюдая за ним из-под полуприкрытых ресниц. — Потому что стал Изгнанником?

— Мне стало скучно, — дроу тоже расслабленно откинулся на бортик ванны, наблюдая, как буквально на глазах затягивается порез на его предплечье, — Я выжил, понимаешь, пережил всех своих врагов. Стал сильнее всех. А еще мне захотелось посмотреть на мир под небом.

— А близкие?

— Я же сказал, я убил всех.

— Да нет же, я говорю о твоих близких, а не о врагах, — терпеливо повторила я, начиная привыкать к тому, что ему приходится пояснять простейшие вещи.

Но он все равно не понял и только покачал головой.

— Любимые? Друзья?

— Попробуй объяснить, — предложил дроу, — кажется, мы снова столкнулись с трудностями перевода.

— Тебе хочется быть рядом с кем-то, он становится для тебя важнее твоей жизни, сердце бьется часто в его присутствии. Не было?

— Почувствуй, — предложил Скримджой, явно заинтересовавшись.

— В смысле?

— Открой канал эмпатии и почувствуй, попробуй передать это мне, это называется «эманировать», я хочу понять, что именно ты имеешь в виду, а по-другому — просто не получится. Заодно попрактикуешься.

Вроде ничего особенно плохого в этой идее не было, да? В смысле, это уже никак не усугубит же ситуацию? И все же…

— Это слишком личное, — покачала я головой.

— Я же не читаю твои мысли. Хотя мог бы, но это не интересно. Ну же, давай! Я умираю от любопытства. И даю слово, что взамен на сегодня оставлю тебя в покое.

Какое демонски заманчивое предложение.

— Хорошо, — вздохнула я, — слушай…

Я вспомнила баронета Дэвлина Купера. Вспомнила пронзительное чувство, яркое и темное, горячее и пугающе сильное. Пламя, струящееся по венам вместо крови. Как же я скучаю по нему… Только бы выбраться отсюда и увидеть его еще. Поймать короткий взгляд из-под длинных черных ресниц: «Моё! Помнишь?»

Так или иначе, но передавать эмоции у меня получилось отлично с первого раза: дроу уловил все. Чужие эмоции всегда воспринимаются острее, по себе знаю, и, похоже, незнакомое ощущение его слегка ошарашило. Зрачки эльфа расширились, будто бы он был сильно пьян. Только этим я могу объяснить то, что расслабленный до того момента Скримджой резко подался вперед, и черная вода волной плеснула через край, заливая пол. Оба кубка с остатками вина со звоном покатились по каменной мозаике. Янтарные глаза сверкали в полутьме, как угли догорающего ночного костра, когда ладони рывком развели в стороны мои колени, и он прижал меня к краю ванны собственным телом. Его губы нашли мои. Тонкие сильные пальцы впились в кожу, лаская и причиняя боль одновременно. Он больше не играл ни в какие игры, а просто поддался тому, что ощутил. Голова закружилась, а по всему телу прошла горячая волна. Казалось, вода в ванной сейчас попросту вскипит.

— Стой!