Пауза [СИ]

— И он тебе отвечает? Когда ты к нему обращаешься?

— В Храме — всегда, когда он рядом, — пожала я плечами.

Дроу покивал, соглашаясь с какими-то своими мыслями, при этом выбившиеся пряди его волос щекотно скользили по шее.

— Ты не воспринимаешь богов, как богов, — задумчиво проговорил он, — любопытно, почему?

Это была не совсем верная трактовка, с моей точки зрения.

— Не знаю, мне всегда казалось, это они меня как-то не так воспринимают.

— Ладно, — кивнул темный, — твоя очередь спрашивать.

— Ты говорил про пыточную камеру. И часто ты так развлекался?

«Зря, — фыркнул Шепот, — тема-то небезопасная, а мы тут заперты…»

«Да она точно нас угробит так!» — возопил Лусус.

Дроу, разумеется, понятия не имел о беседах в моей голове, но, похоже, вопрос доставил ему удовольствие, чего я, собственно, и добивалась.

— О. Теперь и твои темы стали интересными. Несколько десятков тысяч, я полагаю.

— Десятков тысяч?! — вскинулась я, обернувшись к нему, и едва не свалилась с коленей.

Но эльф показал хорошую реакцию, поймал меня за плечо и снова прислонил к себе. Кривая ухмылка заняла привычное место на его лице, сделав дроу еще более неприятным.

— Разумных живых существ. Больше всего мне нравятся орки, если честно, хотя их было очень мало. У нас это считается крайне эксцентричным, но ничего не могу с собой поделать: в них слишком много жизни. Кстати, в тебе тоже, поэтому я и спросил, долго ли ты жила среди них.

Это сейчас был комплимент? Если да, то весьма сомнительный. Здоровый полосатый тигр обнюхал твои пятки и признал, что ты вкусно пахнешь. И что теперь? Сесть в другом углу камеры и демонстративно замерзнуть? Или сказать единственному потенциальному союзнику, что тебя не устраивают его моральные принципы? И потом пытаться выбраться одной? Какая чушь! Не будь ханжой, Крис, один наш друг вообще души ест, а задача сейчас не в морализаторство ударяться, а попросту выбраться.

— Ты не испугалась, — констатировал темный, неверно оценив мое молчание, — и не отшатнулась. Это любопытно, как ты сама увидела… нечто подобное?

А на какую тему я, собственно, рассчитывала? Садоводство? К демонам. Главное, выйти отсюда живой. Я снова попыталась расслабиться, откинувшись на его плечо, как на спинку кресла. Тепло оказывало на меня буквально живительное воздействие, даже дурнота от давешней отравы окончательно отступила. А может, это из-за адреналина, бушующего в крови, только вот курить хотелось все сильнее. Да уж, бутылка вина и сигариллы, и эта беседа за жизнь показалась бы мне почти занимательной.

— Однажды на меня напали наемники, — воспоминания те давно побледнели, отодвинувшись на самые задворки памяти, и больше не шокировали, — их было трое, и моим друзьям пришлось выяснять, кто они такие и кто их нанял, достаточно примитивными и грязными методами.

— О. И тебе понравилось?

Я фыркнула на сей раз действительно демонстративно:

— Шутишь что ли? Пожалела, что завтракала, а потом полчаса ревела в лесу, пока не пришла в себя. Может, сменим тему? Я…

— Тихо, — шепнул Скримджой уже совсем иным тоном, зажимая мне рот ладонью и гася призрачный огонек, — сюда идут, встань в центре, подними руки и держи цепи, будто ты еще прикована. Ждешь, пока не войдут все. Ясно? Молчишь и не шевелишься.

Слушать, что мне говорят в подобных ситуациях более сведущие в вопросах решения проблем компаньоны, и выполнять все буквально — за последний год уже вошло в привычку. Я успела взяться за цепи чуть выше браслетов и спрятать лицо за челкой, когда снаружи загремел засов. Новый звук в этом маленьком мирке тьмы и тишины. Дверь распахнулась, и внутрь вошли трое, глухо позвякивая металлическими креплениями на серой форме. Сквозняк шевельнул мою порванную рубашку, холодя кожу, по которой снова побежали мурашки. А еще пришли запахи. Перегар от кого-то из троицы, почти приятный алхимический запах лампового масла, отголосок чего-то жареного, наверное, эти парни только что плотно поужинали. Я сглотнула. Голод мгновенно напомнил о себе. Когда же я ела в последний раз? Не знаю, я даже не знаю, сколько была без сознания. А потом адреналин снова выплеснулся в кровь горячей волной, заглушая и голод, и жажду.

Вся суть этого ставшего уже привычным ощущения укладывается в короткой фразе из двух слов: «Сейчас начнется!»

И началось. Первый, явно главный, поднял лампу повыше, освещая камеру. Темные короткие волосы, сломанный нос и лицо цвета окорока. Когда-то он даже был симпатичным парнем, пока не начал столько пить. Мешки под глазами и чуть обвисшие щеки — не мой типаж, одним словом. Второй — моложе, худощавый, с выпирающим кадыком и неправильным прикусом напоминал какую-то птицу, вроде гуся. Он и выглядывал из-за спины первого, как гусь из-за крестьянского забора. Третий невысокий и плотный сально ухмылялся толстыми лиловыми губами, у него не хватало пары зубов, а глаза были навыкате, как у рыбины. Именно от него и несло перегаром. Больше всего они напоминали чуть облагороженных разбойников, еще недавно промышлявших по лесным дорогам: не профессиональные наемники, это точно.