Павел Филонов: реальность и мифы

Еще острее обнаружена динамика формы в произведениях Удальцовой, Пуни, Поповой, В. В. Лебедева — которые нетрудно сблизить с аналогичными картинами Пикассо. Как предельный вывод этих исканий на выставке являются картины К. Малевича (супрематизм — беспредметная живопись).

На выставке нашло себе отражение, хотя, может быть, и не в столь характерных образцах, — творчество художников Кандинского и М. Шагала, оказавших огромное влияние на развитие немецкого «экспрессионизма».

Обособленное место занимают работы П. Филонова — художника психологически крайне сложного, волнующего своими трагическими изломами и убеждающего предельной завершенностью своих произведений, сталкивающих зрителя с какими-то глубинными постижениями творческого духа. <…>

В. Денисов Ложка дегтя [912] (Выставка изо-искусства за 1917–1927 гг.)

<…> Почему же так случилось, что юбилейная выставка изобразительного искусства Ленинграда напоминает третьесортный салон нашего «безвозвратного прошлого»?

Если об устроенной Сорабисом пять лет назад выставке за пятилетие 1917–1922 гг. общее мнение было, что она слаба благодаря перегрузке отрыжками старого, то ведь эта же еще слабее даже безотносительно, не говоря уже о том, что к десятилетнему юбилейному отчету требования должны быть гораздо выше.

Ну, там еще могло быть объяснение: Сорабис объединяет художников всех течений и всяких классификаций и потому не мог осуществить строгого отбора, но ведь теперь организация выставки была поручена Октябрьской комиссией особому комитету, который мог создать то или другое лицо выставки. Или тут была допущена какая-то ошибка?

Об этом говорит ряд совершенно объективных данных. Организация выставки была передана в руки Академии Художеств — учреждения и раньше, как известно, не пользовавшегося никаким авторитетом в наших художественных кругах вследствие своей реакционности и теперь не имеющего его благодаря явно проводимой реставрации староакадемической системы с помощью староакадемической же профессуры.

Устроенные Академией в прошлом году выставки графического искусства и театральной декорации, наряду с отчетными выставками самой Академии, показали, что дальше примитивного натурализма эпигонов передвижничества и ретроспективной эстетики осколков «Мира искусства» Академия заглянуть не может; что ее эстетика и идеология находятся в противоречии с передовыми художественными устремлениями наших дней и даже в прямой борьбе с ними.

Этим объясняется, почему целый ряд наших лучших художников не дал своих работ ни на выставку графики и декорации, ни на эту и почему такие объединения, как «Круг», группы филоновцев и Пролеткульта ставили условием своего участия на этой выставке вхождение их целиком как коллективов, а не раздробленными единицами, справедливо не доверяя ни общему жюри, ни развеске академического комитета.

«Круг» так и не получил такого права, чем и объясняется его отсутствие на выставке, а группы филоновцев и Пролеткульта, хотя и получили автономию и отдельные помещения, но где-то на задворках и к тому же не отапливаемые, куда не всякий посетитель при обязательном снимании верхнего платья решится заглянуть ^[913].

Все это вместе взятое говорит, что Академический комитет не мог справиться со своей задачей — «дать отображение действительного состояния советского искусства за 10 лет», а благодаря этому оно здесь терпит большой ущерб, т. к. вместо широкого и объективного показа его в юбилейную годовщину зрителю дано «заведомо неправильное и невыгодное для советского искусства представления о нем».

Диспут о юбилейной выставке ИЗО ^[914]

Состоялся он 27 ноября и организован был «О[бществ]вом социологии и теории искусства». Несмотря на призыв председателя, акад[емика] Ф. И. Шмита ^[915], отрешиться от голоса ненависти, любви и пристрастия и подходить к оценке выставки научно-объективно, собрание сразу же обнаружило тенденцию к страстности и бурности. Только часть ораторов (Брюллов, Неймарк, Гуминер, Андреев) удержались в рамках, намеченных председателем, разбирать качественную ценность выставки с художественной и общественной точки зрения, остальные же, считая, что полная несостоятельность выставки и как отчетной за 10 лет, и как к юбилею лишь приуроченной, сама по себе очевидна, выступали с резкими заявлениями против устроителей выставки. Филонов ставил при этом акцент на недопустимости того пристрастия и грубого зажима, который якобы проявлен был организационным комитетом, состоявшим из представителей Академии художеств, по адресу единственного подлинно-революционного течения в искусстве, т. н. «школы аналитического искусства». М. Бродский расширил вопрос и указал, что данная выставка является уже не первой, которую провалила Академия художеств. Также из-за непонимания процесса развития советского искусства угробила Академия художеств и [выставку] графики ^[916]и выставку театрально-декорационную ^[917].