Павел I

Однако его многие заметили и, не осмеливаясь кому-либо поверить странное впечатление, усилили своим унынием общее удрученное настроение. Когда стали падать с потолков и потекли по мрамору стен и колонн капли охлажденных испарений, те, кто был в черных домино, не пострадали заметно. Но те, кто были в светлых, сейчас же приняли самую неопрятную внешность: грязные пятна испачкали их, и это, конечно, ускорило разъезд, который, однако, начался лишь после отбытия августейших особ. Раньше покинуть мрачное празднество, рискуя навлечь гнев государя, никто, конечно, не решился. Так что маскарад совершенно кончился и последняя маска из него вышла в два часа ночи.

Принц Евгений одиноко скитался в толпе по залам, томимый скукой и разделяя общую удрученность. Он искал прекрасную незнакомку, обещавшую свидеться с ним в маскараде. Но как мог он ее узнать среди сотен домино? Свечи тускло горели в тумане, окруженные радужными кругами. Слышался кашель, чихание, сморкание простуженных в сквозняках дворца. Гости едва осмеливались обращаться друг к другу с незначительными вопросами, опасаясь ежеминутно дать повод к доносу. По большей части выражали восхищение убранством и роскошью царских чертогов. Но притворная интонация выдавала внутреннее настроение. Среди обычных домино было несколько характерных костюмов. Говорили, что это императорские артисты и артистки. Между прочим, одна маска изображала старого подагрика, всего обмотанного повязками с камфорой и лавандой. Он ходил хромая, опираясь на длинную трость и поминутно охая. Нельзя сказать, чтобы эта фигура увеселяла гостей. Но Павел Петрович был доволен, припомнив, что такая же точно маска старого подагрика появилась на одном из маскарадов Людовика XIV и танцевала с красавицей герцогиней Бургундской.

Принц Евгений, усталый и разочарованный, стоял, прислонясь к сырой колонне, когда подагрик, ковыляя, подошел к нему:

— Послушайся старика, — сказал он, — климат здешний чрезвычайно тебе вреден и опасность угрожает твоему здоровью. Берегись!

— Вместо того, чтобы давать советы молодым и здоровым, ты бы лучше своевременно воздержался от излишеств, причиняющих подагру, — ответил принц.

— Моя подагра произошла от вин здешнего погреба, юноша, — отвечала маска, — мой ревматизм — от здешней сырости, паралич левой половины тела — от неприятностей, причиненных мне коварством здешних обитателей. Берегись, юноша, чтобы не увянуть во цвете сил!

— Ого, как ты дерзок! Ты порочишь жилище Юпитера, — смеясь, возразил принц, довольный, что мог развлечься этой пикировкой посреди томящей скуки маскарада. — Берегись, сам, старик! Громы в руках Юпитера!

— Что мне громы лжебога, если, я поклоняюсь истинному Промыслителю вселенной! Я — старик, ходячий мертвец. Мне — камфора и лаванда. Но вы, милый юноша, полны кипящей жизнью! Для вас ее розы и мед! Поберегите же себя от лихорадок, ревматизмов, горячек, притаившихся во всех углах этого здания, — отвечал подагрик.

— Ты зловещий прорицатель! — сказал принц.

Подагрик поманил его рукой и, ковыляя, скрылся за колоннами. Принц пошел за ним. Подагрик прошел несколько покоев совершенно пустых и, наконец, остановился и дал знак принцу приблизиться.

— Принц Евгений Вюртембергский! — сказал подагрик по-немецки. Вы меня не знаете, но я послан вас предупредить особой, которая принимает в вас дружеское участие. Это та дама, с которой вы беседовали сегодня на высочайшем выходе, и которая напомнила вам о судьбе сыновей Генриха в Тауэре.

— Но почему же она сама не приехала сюда? Или, может быть, она здесь и вы ее мне укажете? — вскричал принц, разочарованный тем, что ему приходится вместо пленительной красавицы вести беседу со старым чучелом.

— Ее здесь нет. И пока оставьте о ней всякую мысль, — сказал подагрик. — Слушайте меня и проникнитесь важностью моих речей, — продолжал он глухим, суровым голосом. — Вы назвали Юпитером безумного строителя этих катакомб, но лучше сравнить его с Сатурном, замыслившим пожрать своих детей и между ними Юпитера. Вы знаете, что Юпитер спасся. Он спасется и теперь. Особа дружественная вам указала того, кто должен быть для вас маяком. Знайте, что покровительство, внезапно осенившее вас, поставило вас на краю бездны. Но ваше чистосердечие, ваша детская незлобливость, неспособность к интригам честолюбия вас спасла и отвела от сей бездны. Но помните, что и невинность гибла так жестоки законы политики. Вот почему принимающая в вас участие особа напомнила вам событие английской истории.

— Чего же хотите вы от меня? — спросил принц Он не мог уразуметь темных намеков, которыми полны были слова незнакомца, но они все же стихийным страхом наполнили его сердце.

— Исполнения весьма немногого, — сказал торжественный голос. — Если не Господь созидал — всуе трудился строитель. Я — каменщик великого здания, созидаемого на благо человечества по планам премудрого Архитектора. И говорю вам — стены этого чертога, воздвигнутого безумием самовластия, при самом создании были трухлявы, своды были сведены неправильно, фундамент гнил.