Павел I без ретуши

На следующий день император с Марией Федоровной в сопровождении Капцевича и Кутлубицкого (на запятках) после обеда отправился к Зубову, который встретил их на лестнице и упал к ногам их. Государь и государыня подняли его и пошли с ним под руку по лестнице, причем Павел сказал ему: «Кто старое помянет, тому глаз вон[39]». В гостиной подали шампанского; государь сказал графу: «Сколько здесь капель, столько желаю тебе всего доброго», — и, обращаясь к государыне, сказал: «Выпей все до капли». И, выпивши, сам разбил бокал, причем опять Зубов падал к ногам его и был поднят с повторением: «Я тебе сказал, кто старое помянет, тому глаз вон». Потом подали самовар. Государь сказал Марии Федоровне: «Разлей чай, у него ведь нет хозяйки». По чашке чаю подано было также Капцевичу и Кутлубицкому, стоявшим в другой комнате, но видевшим и слышавшим все в открытую дверь. Они выпили и, по обыкновению тогдашнего времени, опрокинули на блюдца чашки, выражая этим, что они пить более не желают. Государь, заметив это, сказал: «Ведь вы дома, вероятно, пьете по две чашки и не хотите беспокоить государыню: она нальет вам и по другой». После чаю государь и государыня уехали, сопровождаемые Зубовым по лестнице. Считаясь больным, он был в сюртуке. Вскоре потом князь Зубов уехал за границу.

Из воспоминаний Федора Гавриловича Головкина:

Пасха в этом году [1797 г.] приходилась 5-го апреля, и этот день был выбран для коронования. Помазанник Господень должен был появиться на троне в то же время, как Господь появляется на престоле. Павел льстил себя надеждой приобрести благодаря этому в глазах своего народа сугубое освящение. […]

Я здесь привожу копию из моего дневника, который отличается большою точностью, так как ведь я тогда был церемониймейстером.

15 марта. Их величества отбыли из С.-Петербурга; их путешествие в Москву продлится пять дней. Оно совершается в мундире при шпаге.

Их величества были встречены под Москвой, в Петровском дворце, придворным штатом, тайным советом и дамами трех первых классов. Как только духовенство совершило установленные священнодействия, их величества удалились во внутренние покои. При встрече, между прочим, присутствовал знаменитый Платон, митрополит Московский, которому надлежало, по праву его сана, совершить чин коронования; но государь его недолюбливал и, не желая его оставлять в сомнении на этот счет, объявил, что он не хочет быть им коронованным. Гавриил, митрополит Новгородский, должен был его заменить. Платон, стоявший выше подобного оскорбления, сказал, что он в таком случае будет присутствовать на короновании как простой иерей, и Павел не чувствовал в себе достаточной самоуверенности, чтобы запретить ему это. Будучи очень болен, Платон велел перенести себя на руках в Петровский дворец. Никто из присутствовавших в продолжение всего времени, которое нам пришлось ожидать высочайшего приезда, не подходил к нему. Я один, знавший его хорошо, так как я устоял против его красноречия, когда он, по поводу моей женитьбы, хотел обратить меня в православие[40], — я стал около него. Это его растрогало, и он сказал мне, улыбаясь: «Во всей этой толпе благочестивых христиан я могу рассчитывать только на одного еретика!» […]

25 марта. Первое публичное провозглашение коронования. Кортеж, верхом, собрался под начальством генерала Архарова у Тверских ворот. Герольды были в костюмах, наш герольд [Павел] — в богато расшитом бархатном камзоле с шарфом, в штиблетах из белого атласа с лисьими хвостами и в треуголке военного образца с султаном. Те, у которых были высшие ордена, имели ленту через плечо. Первая остановка была у Петровского дворца… Второе провозглашение — в Кремле, третье — в Торговых рядах. Здесь кортеж разделился на две части, из которых каждая направилась в свою сторону согласно полученному ордену.

26 марта. Второй объезд, сходный с первым.

28 марта. Торжественный въезд их императорских величеств в Москву. Порядок шествия: лейб-казаки, лейб-гусары, экипажи московских вельмож, молодые дворяне верхом, придворные чины, конная гвардия, кавалергарды. Его величество император и великие князья верхом, камергеры и камер-юнкеры верхом. Ее величество императрица в карете с великими княгинями Елисаветой Алексеевной и Еленой Павловной. Гвардейские полки, придворные дамы. Шествие тянулось от Петровского дворца до Кремля и продолжалось от часа дня до пяти часов вечера. Холод в этот день был очень чувствителен, а великолепие церемонии не допускало принятия против этого мер предосторожности.

29 марта. Поутру третье и последнее провозглашение коронования. Большой прием с участием дипломатического корпуса. Польский король [Станислав Понятовский] обедал у их императорских величеств.

30 марта. После обеда аудиенция папского нунция.

1 апреля. Поутру император перенес в Кремль знамена гвардии и поселился в этом старинном дворце. […]