Павел I (гроссмейстер мальтийского ордена)

Павел был первый противодворянский царь этой эпохи ..., а господство дворянства и господство, основанное на несправедливости, было больным местом русского общежития во вторую половину века. Чувство порядка, дисциплины, равенства было руководящим побуждением деятельности Императора, борьба с сословными привилегиями – его главной целью.

В.О. Ключевский

Дашкова скороговоркой как-то упомянула:

«Гвардейские полки играли значительную роль при дворе, так как составляли как бы часть дворцового штата. Они не ходили на войну».

Вся служба их состояла в несении караула в дворцовых помещениях, и сама возможность повседневного доступа к тем, от кого зависели все в империи назначения и производство в чины, позволяла быстро сделать карьеру. Довольно было дослужиться до гвардейского капитана, чтобы тотчас стать армейским полковником (при переводе в армию гвардейские офицеры автоматически «прыгали через чин») и иметь с полка доход в несколько десятков тысяч рублей. Впрочем, даже это не могло перекрыть всех преимуществ службы в гвардии; так, гвардейскому сержанту по штату в обозе полка отводилось шестнадцать повозок; армейский полковник располагал лишь пятью100*См.: Леонов О., Ульянов И. Регулярная пехота.*.

«Накануне вступления Павла на престол из 400 тысяч солдат и рекрут 50 000 было растащено из полков для домашних услуг и фактически обращены в крепостных. В последние годы царствования Екатерины, офицеры ходили в дорогих шубах с муфтами в руках, в сопровождении егерей или «гусар», в расшитых золотом и серебром фантастических мундирах»,

– свидетельствует канцлер Безбородко.

Эти обыкновения, столь долго им виданные и тщательно обдуманные, Павел, став императором, решил искоренить. Первый же заговор «преторианцев» мог свергнуть его с престола и стоить ему жизни. И он начал реформы с гвардии.

«...Не успел вступить на престол, на третий уж день чрез письмо к генерал-прокурору, приказал обвестить везде и всюду, чтоб все, уволенные на время в домовые отпуски, гвардейские офицеры непременно и в самой скорости явились к своим полкам, где намерен он был заставить их нести прямую службу, а не по-прежнему наживать себе чины без всяких трудов. И как повеление сие начало, по примеру прочих, производиться в самой точности, то нельзя изобразить, как перетревожились тем все сии тунеядцы и какая со всех сторон началась скачка и гоньба в Петербург. Из Москвы всех их вытурили даже в несколько часов, и многих выпроваживали даже из города с конвоем...»

Засим был проведен смотр офицерскому составу полков: все дворяне и «недоросли», числящиеся в штате, но отсутствующие в строю, были отправлены в отставку. Увольнялись и те, кто в строю числился, – «по делам их». Павел отправил в отставку 7 фельдмаршалов, свыше 300 генералов, более 2000 штаб- и обер-офицеров. Одновременно неслужившим дворянам было запрещено участвовать в выборах в органы местного дворянского самоуправления и занимать выборные должности в них. Были ограничены права и льготы, дарованные дворянам в 1785 году. За малейшую провинность могли и дворянства лишить, и в Сибирь сослать.

Павел сформулировал свое «l'etat s'est moi1»*«Государство – это я» (франц.). Фраза Людовика XIV*:

«В России велик только тот, с кем я говорю, и только пока я с ним говорю».

Фраза стала девизом русского самодержавия, только теперь воскресавшего после вековой эпохи диктатуры дворянства.