– прекрасный образ.
Только где же он? То ли я его видел, то ли я в голове нарисовал картину спящего человека в космическом гамаке. Я уже как полгода живу в состоянии полного спокойствия, в состоянии работы, и у меня порой бывает это ощущение космического гамака, где можно рассмотреть все явления, вещи в деталях, когда зрение становится с каким-то невероятным разрешением, когда видишь микроскопические вещи. «Полежи со мной» – чудесная песня-медитация. Кстати, немного о слове «вода», которое используется в песне. Оказалось, во всех славянских языках: в украинском, в белорусском, и других – во всех языках она «вода».
Эта песня об иллюзии любви. Да, я любил очень долго писать песни-комплименты. Комплименты или песни о способностях человека умирать от любви. Наверно, есть что-то глобальное в этом трагизме: недаром Шейкспир главных героев, своих влюбленных, убивает, чтоб они, не дай Бог, не поженились и не стали обрюзгшими, толстыми, скучными занудами.
Мысли… ну, они же как картины. Вот чем отличается Пикассо от «Человека-собаки», который себя на Красной площади прибивал? Ну, кроме того, что «Человек-собака» картин просто не пишет… Я имею в виду, чем Пикассо отличается от миллиона других художников, которые просто не стали известными как Пикассо? Только тем, что кто-то типа Щукиной, когда-то купил его картину. Надо сказать, что по факту покупки картин, художник начинает в себя верить, наглеть, и картины у него получаются лучше (иногда, не всегда). Но для меня, если честно, все-таки, большая часть всей живописи в мире является мистификацией. Очень странно, что Ван Гог при жизни не мог продать ни одной картины, а после его смерти скупается все очень дорого. Я не могу этого полностью понять, но, в принципе, хорошо бы, чтобы в течении твоей жизни твою картину, эту твою мысль, хотя бы кто-то оценил, хотя бы один зритель, и тогда она, эта мысль, развивается во что-то более ценное. И тогда, опять же, есть это ощущение, что жил не зря, что ты зафиксировал себя на этом полотне мира, на этом телевизоре, что ты зарегистрировался на проходной этого завода, этой фабрики грез.