Павел Кашин. По волшебной реке

Это одна из песен, которая лучше всего получилась как раз по-английски. И вот на нее как раз Линда с «MTV» среагировала больше всего. Единственное, в Америке не осталось ни одного поэта, который мог бы это понимать. Потому что я помню, что даже стихи какого-то англоязычного поэта мне приходилось объяснять американским друзьям в Лос-Анджелесе, которые тоже занимаются творческими профессиями. По-моему, эта песня тоже написана в Лос-Анджелесе: по умиротворенности похоже на то. Потому что, надо сказать, Лос-Анджелес – идеальный город для того, чтобы растить там детей: с ними ничего не случится, потому что там как минимум в белых районах отсутствует преступность и хамство вообще. Там все на «Прозаке», поэтому все очень добрые. И проводить там старость по той же причине, в общем-то, очень даже неплохо. Наверно, именно поэтому там такое большое количество кружков йоги и прочих медитативных практик. Я помню, в ресторане, где очень близко были понаставлены столики (потому что этот ресторан там жутко популярный), я сидел рядом с двумя женщинами, одна из которых была афроамериканка. Эта афроамериканка, такая обычная домохозяйка, жаловалась другой, что она была на йоге, и все медитировали. Когда все помедитировали, все начали рассказывать, что они видели, куда они путешествовали в своих медитациях, а она сидела, и ей было обидно, потому что она ничего не видела. Но она не догадывалась, что другие тоже ничего не видели. Просто это же им не мешает, как американским астронавтам, рассказывать, что они по Луне ходили. Американских астронавтов же тоже там никто не видел: это было снято их камерами, их режиссерами. И хочется посмотреть на ту селфи-палку, с которой все было снято.

Положи на сердце руки, пусть еще напряжены
Посмотри, какие звуки просятся из глубины
Если их не потревожить, если их не заглушить
То они, быть может, смогут предложить
По весне – любовь и слезы, осенью – тоска, печаль
С первым снегом – сны и грезы и расстроенный рояль
Сладость встреч и боль разлуки, лики солнца и луны
Положи на сердце руки, пусть еще напряжены
Помирись с душевной болью, посмотри себе в глаза
Посмотри, как вдруг на волю просится твоя слеза
Как она бежит по кругу связанных с твоим сердец
Как она с испугу тает наконец
Посмотри в свои тетради, просмотри свои стихи
Как они в ночной засаде ждут, изящны и тихи
Чтобы утром раствориться, растворив в себе печаль
Чтобы в этот мир разбиться, как нетронутый хрусталь

«Немного света»

Обнимая нас, черная стена
С обостреньем чувств нам приносит грусть и груз
Умственных атак, что что-то здесь не так
Что что-то потерял, этот мир застрял

А нам немного дай света

А нам немного дай солнечного света, и мы
Раскрутим нашу планету
И мы сумеем убедить отцов и сможем отмыть
Татуировки и меты с их рук
С их душ остатки тюрьмы, ты нам немного дай света

Разделяя нас, черная стена

Нам навяжет мысль, убежденность в том, что мы
Даже в дебрях сна не достанем дна
Где наше злое «Я» – черная змея

А нам немного дай света

И мы заставим планету кружиться под вальс
            этой странной весны
И заполняя анкеты
Мы понапишем, что наши отцы повзрослели
            в объятьях войны
И наши бедные души —
Они как змеи из кожи, лишь только чуть-чуть тишины
И наши страхи о лучшем —
Они остались вздыхать от любви и тоски у черной стены

«Коричневый конверт»