Павел Третьяков

А. П. Боткина пишет: «Павел Михайлович… не мог не увлечься желанием последовать примеру Прянишникова. Но у Прянишникова, который мог быть отцом Павла Михайловича, собраны были произведения его современников, наших старейших лучших мастеров. Молодому Павлу Михайловичу в тот период это было бы не по силам, и он начинает собирательство со своих современников»^[681]. Так ли это?

А. П. Боткина права, но только частично. Если пристально приглядеться к собранию картин П. М. Третьякова до 1860 года, можно увидеть, что оно действительно делится на две части. Меньшая из них — это «старые художники», чья жизнь и творчество пришлись на первую половину XIX столетия, большая — полотна современных Третьякову живописцев. Вот только… эти две части третьяковского собрания пока еще довольно неравнозначны.

К ушедшему со сцены поколению принадлежат трое из десяти названных живописцев (девять, перечисленных П. М. Третьяковым, а также Н. Г. Шильдер). Это исторический живописец В. К. Шебуев, мастер жанровой и пейзажной живописи В. И. Штернберг и один из крупнейших пейзажистов первой половины XIX столетия М. И. Лебедев. Все трое скончались до того, как Третьяков стал составлять галерею. Это были, что называется, «художники с именем», причем к тому моменту, как Третьяков задумал покупать их произведения, это имя уже сложилось. Все они упоминаются в кратком обзоре Третьяковской галереи 1893 года^[682], куда вошло не так уж много имен художников. «Положение во гроб» названо одной из лучших картин Шебуева, так как это полотно почти лишено подражательности. Шебуев замечателен не столько собственными произведениями, сколько тем, что его учениками были знаменитые живописцы К. П. Брюллов и А. А. Иванов. Самый знаменитый из трех названных художников — М. И. Лебедев. П. П. Чистяков, известный преподаватель живописи конца XIX века, еще и в 1876 году считает М. И. Лебедева крупнейшим мастером пейзажа, ставя его произведения выше работ признанных пейзажистов И. И. Шишкина и А. К. Саврасова. Чистяков упоминает имя Лебедева в письме П. М. Третьякову, где говорит об одной из картин И. И. Шишкина: «…Ваш пейзаж с медведями есть лучший из его, да и изо всех русских, исключая двух пейзажей Лебедева, что здесь в Академии»^[683]. Правда, в отличие от Шишкина и Саврасова, «сложившийся» Лебедев изображал главным образом итальянскую природу. Кроме того, к лету 1860 года М. И. Лебедев был представлен в собрании П. М. Третьякова, по-видимому, лишь небольшим этюдом («На опушке леса. Имение Кармановых»). Иными словами, «старые мастера» в небольшом собрании Третьякова были представлены довольно удачно. Однако… они не были «основной линией» собирательства Третьякова. Еще в 1857 году молодой собиратель сделал ставку на приобретение работ из мастерских художников.

Если же приглядеться ко второй части собрания Павла Михайловича, объединявшем полотна художников середины — второй половины XIX века, то выяснится: из числа современных живописцев в собрание Третьякова попадали в основном… художники второго плана. Не самые крупные, не самые известные. Единственное исключение в этом смысле — живописец первой величины А. К. Саврасов, но он еще молод и в собрании Павла Михайловича представлен лишь одной картиной, которую принято считать первым его крупным произведением.

Иначе говоря, несмотря на то, что современные меценату мастера должны были стать ударной силой собрания Третьякова, на рубеже 1850–1860-х годов этого еще не произошло. Полотна новейших художников из его коллекции по уровню пока что уступают картинам старых мастеров.

По-видимому, даже придя к решению собирать художников-современников, П. М. Третьяков некоторое время колебался. В самом начале собирательства он предпринял попытку взяться за полотна старых мастеров. Первые приобретения Третьяковым старых живописцев были весьма удачны, но, по-видимому, шедеврами не были: в конце 1850-х годов Третьякову было трудно раздобыть лучшие полотна, весьма дорогостоящие и разбросанные по частным коллекциям. Величайшие работы художников XVIII — первой половины XIX века он приобретет намного позже. Картины же современных художников займут лидирующее место в коллекциях Третьякова лишь на второй стадии его собирательства — с середины 1860 года.

В связи с первыми годами коллекционерской деятельности П. М. Третьякова нередко пишут, что его вкусы еще только формируются. В литературе распространено мнение, что «…если проследить приобретения пока еще не искушенного коллекционера конца 1850-х — 1860-х гг., то окажется, что большинство из них было удостоено различных наград — от серебряной медали до звания профессора исторической живописи»^[684]. Это заявление Т. В. Юденковой соответствует действительности, но… лишь отчасти, а потому нуждается в комментариях.

Во-первых, в деятельности Третьякова второй половины 1850-х — 1860-х годов четко выделяется два периода. Несмотря на некоторое очевидное внешнее сходство, между ними пролегают серьезные внутренние различия.