Павел Третьяков

В. П. Зилоти с огромной нежностью вспоминает теплое время детства — с его изящными церковками, рассеянными по всей Москве, с колокольными звонами и веселыми церковными праздниками, с уютными комнатками тетушек, где лампадки загадочно мигают перед темными ликами икон… Ее описания являются лучшим доказательством того, что П. М. Третьяков не соответствует образу того светского человека, каким его было принято представлять на протяжении целого столетия. Его жизнь и жизнь членов его семьи была освещена светом веры Христовой и согрета их любовным отношением друг к другу.

Идеальный брак — тот, в котором каждый из супругов получает радость, проигрывая другому. Вероятно, на свете не существует ни одной семейной пары, жизнь которой протекала бы без обид, размолвок, недоразумений и ссор. Но если люди любят друг друга, любят со всеми достоинствами и недостатками, любовь смягчает ссоры, прощеные обиды и позабытые недоразумения уносятся прочь. Ткань жизни такой семьи мягка и приятна на ощупь: в ней нет шероховатостей, потертостей и дыр, оставленных большими скандалами.

Семейный быт Третьяковых не был лишен неизбежных конфликтов, но конфликты эти были, скорее, исключением на фоне спокойной, гармоничной семейной жизни и не могли разрушить атмосферу любви и понимания между супругами.

А. П. Боткина пишет: «…источником некоторых недоразумений между Павлом Михайловичем и Верой Николаевной было воспитание детей… Когда дети начали проявлять свои вкусы, склонности и желания, они предпочитали действовать через мать. Она шла ходатайствовать за них, иногда рискуя получить отповедь»^[526]. Воспитание детей — не меньший труд, чем приумножение капитала, и Павел Михайлович подходил к этому делу ответственно. Дети получили превосходное — гораздо более совершенное, чем у самого П. М. Третьякова, — домашнее образование, занимаясь с гувернерами. Учились русскому языку, арифметике, Закону Божию, истории Церкви, всемирной истории, литературе, ботанике, анатомии, немецкому, французскому и английскому языкам, музыке, танцам, рисованию…

Отец из принципа не хотел отдавать детей ни в какое учебное заведение, так как предпочитал сам руководить их просвещением. Этот и многие другие принципы Павла Михайловича лежали в основе его воспитательной и образовательной «программы». Так, Павел Михайлович желал внушить дочерям мысль, что хорошим мужем для них может стать лишь тот человек, который зарабатывает на жизнь собственным трудом. Он долго не давал согласия на брак Веры Павловны с небогатым дворянином А. И. Зилоти, музыкантом. Это дало Вере Павловне повод заявить: «Отец… доходил в нашем воспитании до абсурда, граничившего с деспотизмом, который увеличивался с тем, как мы вырастали»^[527]. Но… у Павла Михайловича были все основания так поступать. Во-первых, будущий зять слыл игроком, во-вторых, вращение дочери в великосветских кругах, жизнь за границей и пустые траты денег на «приемы» Третьяков не одобрял, а избранник его дочери проявлял к этому склонность.

Справедливости ради надо сказать, что Вера Николаевна находила необходимыми те методы воспитания, которые применял Павел Михайлович, а также сами принципы, которые он исповедовал. «…Чем старше становятся девочки, тем все более имеет место взгляд Павла Михайловича в деле воспитания… Так боюсь дать детям повод тратить молодые, свежие, нетронутые силы души непроизводительно, а хотелось бы… показать, что замужество не есть шутка, как и жизнь также, и что личная, удовлетворенная жизнь не есть венец трудов воспитания родителей. Очень мне трудно с моим характером жить с высшим расчетом ради будущих благ, но со взрослыми детьми это необходимо… Жизнь матери на ладони у всех»^[528]. Любящее материнское сердце Веры Николаевны разрывалось между необходимостью поступить «как надо» и желанием быть помягче с дочерьми.