Павел Третьяков

В первую войдут люди, живущие по старинке. Они по- прежнему ведут лавочную торговлю, по-прежнему занимаются традиционной благотворительностью. Они учат своих детей азам грамоты и счета и заповедают им жить «как отцы и деды жили». Скорее всего, это люди не очень состоятельные или же не имеющие особого чутья к витающим в воздухе переменам. А хоть бы и было у них чутье, где ему развернуться, коли нет желания меняться? Эти люди не оставляют яркого следа на страницах мемуаров, поэтому кажется, что нет их вовсе, на деле же несть им числа. Именно их, а не более чутких и образованных буржуа, бичует А.Н. Островский на страницах своих произведений. Но... может быть, зря? Ведь на их плечи ляжет впоследствии бремя заботы о нищих и обездоленных, об устройстве больниц, приютов, богаделен — то, от чего откажутся просвещеннейшие и начавшие забывать Бога меценаты «золотого века».

Во второй группе окажутся фигуры более гибкие, более подверженные влиянию времени. О таких современники говорили: «... он шел в ногу с эпохой». Они, собравшись со знакомцами в трактире, учреждают товарищества на паях. Они становятся отцами-основателями известнейших семейных торговых домов, как, например, И.В. Щукин. Они переходят от лавочного торга к новейшему производству на фабриках и заводах, как Анд. Алекс. Карзинкин. Да, благотворительность их имеет прежние, традиционные формы. Они основывают приюты, больницы, училища для бедняков. Они на протяжении десятилетий являются старостами московских храмов, поддерживая их в добром состоянии. И в то же время именно они дают детям то систематическое образование, недостаток которого они так остро ощущают в самих себе, — приглашают к ним гувернеров, отдают в гимназии и университеты, вывозят за границу посмотреть тамошние достижения.

И наконец, представители третьей группы — настоящие титаны. Не только энергичные, но и целеустремленные, обладающие прекрасным чутьем актуального, смогли они вырваться вперед, опережая эпоху. Занявшись самообразованием, восполнив пробелы в познаниях, они первыми выходят за рамки родного купеческого общества. Вращаются в среде разночинной интеллигенции и водятся с знатнейшими аристократами. Первыми ощущают жажду высокой культуры — и составляют первые купеческие — в противоположность привычным дворянским — картинные галереи, как К.Т. Солдатёнков, П.М. и

С.М. Третьяковы. Они еще не оставляют традиционной благотворительности. О ней забудет только следующее поколение. А простая, традиционная благотворительность титанов просто-напросто не слишком заметна на фоне их радения о мире высокой культуры. Именно эти люди дают всем остальным пример, дают мощный импульс к действию. Сначала они являются «белыми воронами», потом становится модным им подражать. Еще через некоторое время поступать так, как они, становится обязательным для поддержания имиджа коммерсанта — покровителя наук и искусств.

Разумеется, это деление на группы условно, как и любая другая попытка вместить сложное явление в рамки умозрительной схемы. Но «золотой век» сейчас привлекает внимание интеллектуалов. Он вызывает желание повторить нечто подобное и в наши дни. Именно поэтому важно посмотреть не только на то, что он собой представлял, но и на то, из чего он вырос. Ведь чтобы построить новый дом по образцу старого, нужно изучить, в каком стиле и из каких материалов построено само здание. Но еще важнее понять, на каком фундамен он был построен.

П.М. Третьяков — это живая драгоценность. Им самим, его деяниями можно и должно любоваться ничуть не меньше, нежели созданием рук его — картинной галереей. В конце концов, галерея во многом являлась продолжением душевного мира Павла Михайловича.

В то же время Павел Михайлович не был одинокой звездой, его деятельность не выламывалась из общего строя огромного культурного движения, происходившего во второй половине XIX столетия. Словно вся Россия вдохнула глубоко и набрала свежего воздуха — надолго, про запас... Третьяков как один из ярчайших деятелей этого культурного преображения вырос из русской почвы, возвысился и стал ее живым символом. Многие работали тогда на это великое дело. Некоторые сделали меньше, некоторые — больше... Третьяков — в числе тех, кто заметнее прочих, кто добился своим дарованием, волей, упорством выдающихся результатов. Но он — творческая личность, рядом с которой стояло множество подобных же деятелей, пусть и другого масштаба, чей труд был вызван к жизни одним — хри-

КОНСТАНТИН ВЕЛИКИЙ

стианским — мировоззрением. Нельзя забывать об этом, нельзя видеть в этой великанской фигуре исключительность одиночества. Павел Михайлович — русский, глубоко верующий человек, дитя нашего торгового сословия. Этим еще не объясняется его талант, масштабный талант галериста, но вполне объясняется то пространство, на котором он был применен.