Павленков

Однако эти разногласия не идут ни в какое сравнение с теми испытаниями, которые предстояло выдержать издателю в цензурном комитете. Чтобы спасти собрание сочинений старейшего шестидесятника, Павленкову приходилось идти на уступки. 22 декабря 1890 года он давал собственноручную расписку следующего содержания: «Я, нижеподписавшийся, согласен в изданном мною 2-м томе сочинений Н. В. Шелгунова сделать указанные мне петербургским цензурным комитетом исключения».

О чем же идет речь? Что показалось неприемлемым цензуре на указанных ста с лишним страницах? Даже из приложенного к сочинениям биографического очерка Н. К. Михайловского был выброшен целый ряд строк и абзацев. Но больше всего досталось, конечно, «Воспоминаниям» Н. В. Шелгунова. Цензор В. Ведров, рассматривавший данное издание, 5 декабря 1890 года представил свой доклад заседанию цензурного комитета. Уже на нескольких цитатах он желал доказать общий дух «Воспоминаний» и внес предложения по многочисленным вырезкам из них. Естественно, что были изъяты воспоминания о М. Л. Михайлове, как общественном деятеле, которого обвинили в сочинении прокламации «К молодому поколению» и сослали в Сибирь. Цензор скрупулезно отметил все страницы, где речь шла о революционном движении и где пестрели запретные имена. «Сам автор, — язвительно отмечал цензор, — не устыдился представить свою жизнь, как агитатора по идее». «Оставляя в стороне политико-экономические увлечения автора, — делал вывод В. Ведров, — мы должны остановиться на его воспоминаниях, касающихся нашего Отечества, его недавних революционных стремлений, которые только взволновали поверхность и не довели ни до чего: Россия пребывает в сумерках мысли и до сего момента (стр. 620). Все это “прокламационное время” так эффектно описано у него подробно со всеми героями и их “резкими выходками”».

Далее цензор делает вывод: «Смелым и вдохновенным пером он обновил пагубные влияния, так много причинившие бедствия нашему Отечеству». Затем, сославшись на множество параграфов из цензурного устава и других запретительных актов высшей власти, он полагал невозможным допустить выход «Воспоминаний из прошлого и настоящего» Н. В. Шелгунова.

Цензурный комитет согласился с этим мнением и в дополнение отметил тенденциозный характер всего издания.

Он признавал книгу вредною и разрешил выпустить ее в свет лишь при условии больших купюр.

Спасая издание, Ф. Ф. Павленков вынужден был согласиться даже на такую жестокую меру. Он добивался, правда, восстановления нескольких страниц, поскольку на них была ссылка в уже вышедшем первом томе сочинений Н. В. Шелгунова. Но В. Ведров возражал и в докладной записке своему начальству от 7 января 1891 года написал: «В главном, как было желательно “власти”, — сделано; остаются мелочи, о которых не стоит говорить… По моему мнению, нельзя согласиться никаким образом на оставление места, как пели барковщину и искажали молитвы и о поляках, усиливающих элемент сопротивления, хотя это было напечатано… Пусть останутся голые места без точек, как будто ошибка печатника. Во всяком случае, это безопаснее».

Собрание сочинений Н. В. Шелгунова так и появилось с «ошибкой печатника»: после 642-й страницы сразу следовала 679-я, а на 630-й странице текст давался более широкой разрядкой строк и абзацев.

Возможно, что Павленков отстаивал бы право на выход шелгуновских сочинений не в столь изуродованном виде и с большей настойчивостью, но писатель был уже смертельно болен. Того же самого 7 января 1891 года, когда цензор Ведров писал новую реляцию по поводу сделанных Павленковым поправок, Н. К. Михайловский обращался к Флорентию Федоровичу с тревожной просьбой: «Шелгунов плох. Я говорил с Монасеиным, да и без него видно. Должно быть, мы его скоро хоронить будем. Потешьте старика перед смертью — поторопите, если можно, выход его сочинений».

12 апреля 1891 года писателя-демократа не стало…

Павленков намеревался выпускать и новое издание собрания сочинений Н. В. Шелгунова, однако его наследники, в частности сын — Н. Н. Шелгунов, посчитали целесообразным предпринять собственное издание…

Конечно, далеко не все замыслы Флорентия Федоровича в издании художественных и публицистических произведений были воплощены в жизнь. Причины, помешавшие этому, самые различные. Чаще всего препятствием выступали более ранние договоренности писателей с другими издателями. Правда, на пути сотрудничества возникали и иные преграды. В начале 1889 года либеральный общественный деятель, поборник просвещения М. М. Стасюлевич сообщил Флорентию Федоровичу об ухудшении состояния здоровья М. Е. Салтыкова-Щедрина и о том, что тот не возражал бы против выпуска его собрания сочинений. Творчество писателя всегда было близко Павленкову. Он без колебаний соглашается на издание салтыковских произведений, о чем ставит в известность писателя.