Павлова для Его Величества. Книга 1

Хэвард улыбнулся многозначительно и тут же зевнул. Извинился. И его гостья почувствовала себя бессовестной эгоисткой. Мужчина всю ночь отбывал трудовую повинность, но нет же, решил удовлетворить её желание выпить кофе. Не самое важное, надо признать.

– Спасибо, попробую с ним подружиться, но не уверена, что выйдет, – памятуя масляный взгляд его высочества в день её прибытия, ответила Влада.

– Август любит меня. Думаю, ты распорядишься этой информацией правильно.

– Очень «прозрачный» намёк, уж как тут не распорядиться–то? Топорно действуете, лорд–защитник. Так и скажи: «Будешь со мной мила, получишь дозу», – слова звучат горько и ядовито.

– Ты знаешь, что нравишься мне. Я – вижу, что ты ко мне не безразлична, но упёрто собираешься найти путь домой. Уверен, даже не осознавая, что уже прижилась здесь. Что тебя держит в том мире, Владислава? Здесь у тебя отличные перспективы.

– Отличные? Стать твоей игрушкой на время, а когда надоем, штатным кондитером? – Горечь в её голосе слышится отчётливо – ни с чем не спутать.

– Игрушкой? Ты шутишь? – немой вопрос в позе, взгляде дополняет возмущённые реплики, – Нет? – чёрные глаза инквизитора на миг становятся абсолютно круглыми. – У меня нет слов. Честно, нет. Я… нет, сейчас я сонный и могу сказать что-нибудь резкое, ты обидишься. Вечером поговорим. Допила? Идём.

Влада успела позабыть, что мужчина напротив не одет и чуть дёрнулась, когда он подошёл и протянул руку. И, как ей того не хотелось, но щёки выдали смущение. Отчего–то с Хэвардом она чувствовала себя юной и неопытной, даже несмотря на всю подноготную их отношений.

– Кстати, ты прочитала справочник, что дала тебе Мальва? – огорошил вопросом инквизитор.

– Да.

– Отлично. Закрой глаза.

Пара мгновений – и она чувствует запах яблок и ванили, слышит треск поленьев в камине. Прибыли. Но из объятий её никто не выпускает.

– Что? – Влада поднимает взгляд на пленителя.

– Я рад, – непонятно отвечает он, притягивая её ещё ближе.

Ночная сорочка ползёт вверх, повинуясь его рукам, обнажённые бёдра соприкасаются и Влада протяжно выдыхает и сама подаётся навстречу.

Она скучала. Ждала. Хотела его.

И плевать на все обиды и разногласия. Она заслужила немного счастья, даже если оно будет кратковременным.

«Будет, о чём вспомнить дома, если что», – хмыкает про себя невесело.

И улетает.

Хэвард словно предугадывал малейшее желание, знал, когда сбавить обороты, чувствовал, когда она жаждет грубого напора неудержимой страсти. Она рвалась из его рук и сама же падала в его объятия, опьянённая, околдованная. Каждый миллиметр её тела заслужил своей ласки, бережной и нежной или ощутимо болезненной, но приятной, желанной.

Она чувствовала себя слабой и сильной одновременно, зависимой от его губ, рук, бесконечно влюблённой и по–дурацки счастливой. И не могла контролировать эмоции. Не хотела это делать. Ей было просто хорошо. Здесь. С ним. Её мужчиной. Её самоуверенным, требовательным, строгим, но таким ласковым диктатором.

– Извини, – прошептал Хэвард.

Одно слово, а сколько эмоций! Не самых приятных. Неужели она была права? Неужели он лишь играет и понимает, что тем больно ранит? Не похоже на её инквизитора. Но сердцу больно.

– За что ты просишь прощение? – Влада решительно не может сообразить, что происходит.

– Я был обязан отнести тебя в кровать. На ковре заниматься любовью – это так…

– Здорово? – подсказала она с улыбкой. Теперь, когда смысл его терзаний стал понятен, настроение вновь улучшилось. Вечно надумает сама себе!

– Здорово, – подтвердил он, но глаза закатил. – Ты просто лишаешь меня здравого смысла. Я всё–таки должен был соблазнить тебя хотя бы на кушетке или в кресле, но не на полу же.

Влада рассмеялась. Этот невыносимый человек совсем не умеет давать волю чувствам. Или у них не принято?

– А меня всё устраивает. Я никогда не занималась любовью на полу, это довольно удобно, надо признать. Не упадёшь. И у вас мягкие ковры, коже немного щекотно. Приятно, в общем.

– Ты – чудо. Представляю, что бы мне сказала любая другая дама на твоём месте.

– Я – не любая дама. Я – это я. Но всё же, давай договоримся, что мы сперва определимся с отношениями и всё оговорим, а потом уже ты будешь соблазнять меня где попало. Или не соблазнять, – Влада махнула указательным пальчиком в его сторону, мол, смотри у меня. – Кстати, я так и не поняла, почему ты сейчас это сделал. Мне кажется, момент был не слишком подходящий.

– Ты в жёлтом, – словно это всё объясняло, ответили ей.

– Ну вот именно, я в жёлтом, а ты меня взял и соблазнил. Я прочитала, что жёлтый означает, будто я к тебе холодна.

– Я заметил, – хмыкнул мужчина и, не выдержав, всё же рассмеялся. – Нет, мне всё–таки есть, за что просить прощение. Владислава, тебя снова подвёл твой переводчик, жёлтый означает: «Согрей меня милый, мне холодно без твоих объятий», ну, или что–то подобное. Я ведь объяснял тебе, что наличие сорочки – уже провокация.

– То есть то, что ты передо мной ходил обнажённый всё утро – это как раз и было: «Я – приличный мужчина, меня нельзя соблазнять?»