Pavor Nocturnus

Три Полоски напрягся, будто у него в ухе был переводчик, хотя там все понятно по интонации, я бы посмотрел на эту битву титанов, но Мудрый Филин выставил руку, мол, переживет оскорбление и не стоит горячиться раньше времени. Вместо этого впалые совиные глаза скакали с него на меня — и по-моему, он все понял, но решил для начала выслушать детали, потому как такая переменная, как я, могла перевернуть все с ног на голову. Джованни рассказал про того психа, эту их операцию, проблему в виде меня, и опять слово кошмар встречалось в каждом предложении, еще и куча каких-то терминов, аббревиатур — в общем, они не стеснялись болтать о своем, как если бы меня здесь и не было, хотя я все равно ничего не понял.

Кто-нибудь может мне объяснить, что у них тут за кружок паранормальщины?! Желательно все до последней капли, подробно, по пунктам и полочкам, с пометкой для особо одаренных чайников.

— Итак, Армани, слушай сюда, — сказал Джованни, будто прочитал мои мысли, — твой начальник, как и я, состоит в организации, охотящейся на монстров, которых мы называем…

— Прекратите немедленно! — закричал Мудрый Филин. — Что вы делаете?

— Вашу работу — за вас! Месяц назад у вас произошло ЧП, а вы до сих пор не ликвидировали его и даже не ввели в курс дела Армани. Или в письме вы говорили не о нем?

— Не вам критиковать то, каким образом я его обучаю.

— Вы должны были знать, что он вечно лезет, куда его не просят. Почему тогда он ни хрена не знает о нас… Знал бы — не мешал! Не сорвал бы весь план, а теперь… хронометр у него! А она…

Внутри у Джованни пылал генератор энергии, и нужно было ее передать, иначе разорвало бы в клочья — он схватился за край стола, костяшки побелели, плечи задрожали, и крышка заскрипела, будто вот-вот оторвется. Я почти видел разряды искр, да и Мудрый Филин вдруг отошел от стола, будто тот был под напряжением, и как раз вовремя, потому что здоровая рука смела с него чуть ли не все добро на пол. Канцелярия и стопки бумажек пролетели в угол кабинета, а его хозяин и глазом не моргнул, только взглянул на Три Полоски, чтоб не вмешивался. У Джованни выплеснулось все нужное и ненужное до отметки в ноль, потому как еще секунду назад в нем кипела ярость (я молился, как бы дело не пошло дальше), а теперь он скрючился, как от тяжелой болячки, и будто бы даже похудел, пальто как-то непонятно повисло на нем. Одна рука так и осталась опорной, а вторая легла на стол, и на нее он опустил лицо, спрятал глаза, но там не нужно было гадать, что в них происходило.

— Мне жаль, что все так вышло…

— Мне не нужна жалость. Я пришел за хронометром, — прошептал он хрипло, будто при смерти. — Я верну утерянный и… найду ее.

— Вы же знаете, что я не могу допустить этого. Во-первых, ваш план подобен самоубийству, поскольку перемещение непредсказуемо, и на поиски потребуется не один земной час — вы должны понимать, что вернетесь в глубокой старости, и это лишь в лучшем случае. В худшем же…

— Я осознаю риск!

— Во-вторых, сейчас противник представляет наибольшую опасность для города, и неизвестно, что он предпримет. В сложившейся ситуации хронометр может понадобиться в любую минуту.

— Просто отдай чертов прибор, старик.

— Мне жаль…

На самом деле, все понимали, что рано или поздно случится, и не осталось ничего, кроме последней надежды отобрать медальон силой. Три Полоски метнулся к ним с самурайским захватом наготове, руки склеились в замок, так что ни вырваться, ни пошевелиться. Коротенькая вспышка бодрости погасла, и Джованни обмяк в руках охранника, чуть ли не валился с ног, и тому пришлось тащить его наружу, как проигравшего боксера. Не тут-то было, на ринге появился второй оппонент — мне жутко надоел этот суп из пропаж детей, игрушек-оберегов, монстров в телах монстров, да и в телах психов тоже, а теперь еще и каких-то охотников с медальонами и зеленых смертельных пузырей. Мой старый новый друг, конечно, перегнул палку, скрутил ее в бараний рог, я бы сказал, но в чем-то он прав — сколько можно собирать мозаику по детали в день, я так все и сказал Мудрому Филину!

Мы остались вдвоем, и он плюхнулся в свое начальственное кресло, посмотрел на кучу хлама на полу, потом на полную луну в окне, отхлебнул кофе и сказал: