Pavor Nocturnus

Осел, какой же я осел! Сначала она по-детски сжимала кулачки от злости, будто хотела врезать мне, но воспитание не позволяло, и самые тупые в мире слова удивили ее, смягчили, такими можно обезоруживать бандитов во время драк. Хотелось провалиться куда-нибудь от стыда, она еще как назло пялилась на меня, но не глаза искала, а эмблему на кепке, быстро поняла, что к чему, неглупая же.

— Ох, почему ты так поздно пришел?

— Извините уж — личного водителя в другой куртке забыл, пришлось на своих двоих ползти!

— Просто… те дети, кому нужны игрушки, ушли… Нет, дело твое, конечно, но ты только зря потратишь время. Наверное, лучше тебе прийти в понедельник.

И мы замолчали — мда уж, ситуация бьет все рекорды тупости, тут и добавить даже нечего. Разве что пару ласковых на почтовый адрес судьбы, которая подмешивает мне в колоду даже не шестерки, а мятые фантики — кто бы сомневался, что из всех классов более-менее спокойный ушел, а мне остался самый ужасный! Меня мало волновало, спасает кого плюшевое зверье или нет и кому там не помешает еще один игрушечный оберег, но Мудрый Филин уволит меня, а потом убьет, нет, сначала убьет, а потом уволит!

— Значит, и на следующей неделе приду. Добрых дел много не бывает, — процедил я сквозь зубы, постарался улыбнуться.

— Я могу раздать их сама, чтоб ты дважды не ходил.

— Правда?! Я согласен! Чего бы это мне ни стоило. Кстати — чего именно?

— Добрых дел много не бывает… — сказала она и улыбнулась, аж посветлело на душе. С зарплаты обязательно пришлю ей огроменный торт во весь рост!

В общем, после такого я бы зацеловал ей руки, отреверансил и смылся на незаслуженный отдых, если бы за углом не послышалась какая-то возня. И плевать на соплячьи разборки, но учительница двинулась в гущу событий, а мне в ухо стрельнул голос ДеВи, поэтому я рванулся за ней — не оставаться же в стороне, когда наших бьют! Мне еще со спины не понравился белобрысый утырок за углом, на две головы выше и на годик-другой старше ДеВи, а в их возрасте разница приличная. Дело в том, что у него были жирные волосы, потная длиннющая шея и запашок такой, будто он всерьез считал, что настоящий аромат мужчины — это пот и сигареты, зато рубашка солидная, из каких-нибудь дорогущих бутиков и, небось, на заказ. Вишенкой на торте был мой медведь на вытянутой руке над головой и то, что ДеВи прыгал в попытках вернуть его, уже дошел до толчков. Сначала все были заняты своим, один издевательством, другой борьбой, а тощая девчонка у стены беспомощно смотрела на все это, наконец увидела нас и крикнула:

— Мисс Элиза, они…

— Я все прекрасно вижу, — перебила та и пошла на сближение. — Отдай ей игрушку!

Никогда бы не подумал, что в ней найдется такой грозный вид и суровый тон, я сам пригнулся, будто сейчас всем по шапке прилетит за счет заведения. А этот тип и глазом не моргнул — обвил рукой шею ДеВи и состроил до жути смазливую рожу, мол, да вы все не так поняли, это игры такие и вообще мы закадычные друзья, эдакий невинный потный ангелочек. Меня чуть не стошнило, когда он рассмотрел нас и быстро снял добрую улыбочку, а взамен раскрыл поганый рот:

— А то что?

Я уж подумал, у меня совсем крыша поехала, но у малявки и правда язык повернулся сказать такое учителю в лицо. Слова прямо-таки пригвоздили меня к полу, а от всевластного тона и взгляда, как на крыс у мусорных баков, так вообще тошнило. Элиза уже пылала от злости, но почему-то удрученно тупила взгляд в пол, будто это его школа, а звать его Бенджамин, и что-то мне подсказывает, этот засранец не в первый раз позволяет себе такое с ней.

— А то пойдем к директору. Мне кажется, драка с учеником младше тебя и кража игрушки тебе с рук не сойдет.

— Еще чего… Никуда я не пойду, а вы, мисс Бронкс, не имеете права и пальцем меня тронуть. Или вам напомнить, что вы работаете здесь только потому, что нет замены?

Видимо, этот рот, кроме гадостей, умел говорить правду, потому как Элиза действительно не спешила вести его к директору и даже не схватила за ухо, чтоб доходило лучше. Она, может, и не может, зато проходимец с улицы еще как — вот я и вцепился в его запястье и подтащил к нам, а тот и не сопротивлялся от неожиданности.

— Эй, сопля из задницы, хватит строить из себя царя. Пока не отдашь медведя и не извинишься перед всеми, никуда ты отсюда не пойдешь, понял?

— Пусти, ты… кто ты вообще такой! Деревенская училка нашла себе такого же нищеброда? Два сапога — пара! — Он поднял глаза к потолку, будто раздумывал над чем-то, ровно на театральную секунду. — Я же правильно употребил это выражение, мисс Бронкс?