Pavor Nocturnus (СИ)

— Проехали… Короче, папаша сказал, мол, я засранец, учеба у меня не ахти как идет, а в свободное время штаны дома протираю или выглядываю юбки девчонок по соседству. А ему, видите ли, нечем кормить моих младших сестер, будто это я виноват, что они с мамой явно не слышали о… Ладно, не важно. В общем, он совсем достал меня, я согласился и сильно пожалел об этом, очень сильно, чтоб ты знал. В душе не чаю, какой черт меня дернул идти именно в приют — наверное, там всегда нужны были руки, и я быстро понял почему. Тому принеси, этому подай, третьего помой, за другим убери, а тех отцепи друг от друга — и это две минуты рабочего дня длиной в десять бесконечных часов. Конечно, пара старух и повариха помогали, но больше проклинали меня за скорость и туполобость. Платили там гроши, а премией были нервный тик и куча синяков (мелкие умеют драться и щипаться, и ничего ты им за это не сделаешь). Правда один бесценный жизненный урок я вынес оттуда, выдолбил его на граалях памяти, что дети — это громкие, болтливые, шилозадные, охочие на внимание, писающие, какающие, достающие вопросами плачущие существа. Никаких плюсов я не заметил, хоть ты тресни. И не надо мне тут вешать лапшу про стакан воды в старости — после такого шансы дожить до старости резко падают в пропасть!

Наболтал я, конечно, знатно — ох и повезло ему с моей слабостью, в смысле если я начинаю говорить, то заткнуть меня можно кляпом или едой, а сам останавливаюсь в лучшем случае через час. На удивление, обошлось без града вопросов, бракованный ребенок какой-то мне попался, просто выслушал и больно задумчиво молчал, спасибо за бесплатный сеанс у психолога, чего уж там.

— Короче, сказку на ночь ты получил — вали спать! Честная половина дивана вся твоя, можешь даже с медведями в обнимку.

Какой-то наивной частью мозга я понадеялся, что так легко отделаюсь, ДеВи даже пошел к дивану, но вместо храпа загудела молния рюкзака и зашелестела бумага. Он уселся на диван с тетрадью и ручкой, плюшевое зверье чуть завалилось на бок, будто незаметно подглядывало в школьные каракули. Грецкий орех в башке смекнул, мол, раз делает уроки, значит завтра ему в школу и он уйдет отсюда с первыми лучами солнца, это меня ободрило. Но мне стало жутко интересно, что там можно думать с таким профессорским видом, брови нахмурены, невесть откуда на носу выросли круглые очки, от них глаза мультяшно-большие, зубы издеваются над колпачком ручки — не иначе как корень из отрицательного числа пытается извлечь. Я бросил контейнеры из-под лапши в мусорку, подкрался к дивану и выхватил тетрадь из расслабленных рук, развалился рядом.

— Математика, — сказал он, будто я походил на слепого без шрифта Брайля. — Я не понимаю, как это решать. И зачем, если в конце учебника есть ответ.

— Логика и мышление с неба не упадут. Для этого нужно научиться решать такие простые вещи.

— Простые? Это простые?! Страшно представить, что будет сложнее…

— Будет, поверь … Что ж, тебе повезло, математику я вроде как знаю, тем более такую легкотню из младшей школы.

— Средней вообще-то! Подожди… ты поможешь мне? — Он скорчил такую удивленную рожу, как если бы возня с домашкой не входила в огроменный список родительских забот и обязанностей.

— Нет, если хочешь испытать личное удовольствие от полуторачасового напряжения извилин, так и скажи.

— Нет!

Ох, погорячился я, сначала бы самому вспомнить — я не знаю, как и почему у меня получалась математика, но что-то в ней есть такое эдакое, но тут же надо по правилам, то бишь по-дурацки, никакого хаоса и романтики. Сложно было в первую очередь мне, попотеть, чтобы вложить элементарные вещи в сырую детскую головешку. За час-другой мы прошлись по всем стадиям принятия неизбежного, то бишь икс — это не буква алфавита, а неизвестное число, его-то и нужно найти, нет, он не может быть равен игрику (и это тоже не буква!), а про смену знаков при переносе я вообще молчу. Пришлось начать издалека, примерно за километр и по маленькому шажку, объяснил условие, суть решения таких задач и уравнений и даже сочинить что-то свое, чуть дальше по программе, чтоб жизнь медом не казалась. С пятого раза ДеВи решил задачу, слава Пифагору, который переворачивался в гробу, как мясо на вертеле, я сам уже думал, что без вина не вынесу эту пытку попугаем.

— Ух я покажу завтра этому Теодору Браско, что ничего я не бестолковый ученик! Можешь и дальше помогать мне с математикой?

— Держи ладонь шире! Мои драгоценные услуги тебе не по карману, — сказал я и толкнул его в плечо, мол, шутка, я не соглашусь ни за какие деньги. — Жадн… кхм… Твой отец не помогает тебе?

— Нет, мы почти не видимся. Днем он работает, а я в школе, потом я за уроками, а он спит, смотрит телевизор или возится в сарае. Мы вместе только за ужином и все равно он читает дурацкие газеты и молчит. Перед сном заходит на пару секунд убедиться, в кровати я или нет. И то я знаю, что его мама уговорила, а мне кажется, сам он вообще не разговаривал бы со мной. Вот увидишь, Армани, он даже не заметит моей пропажи!