Павшее Королевство

— Прежде чем Книга исчезла, Морриган использовала ее, чтобы заставить Кайлих страдать, — равнодушно говорит Эйтинне. — Последнее, что она написала, было проклятием: «Каждая Кайлих рождает двух детей, наделенных силой, один с даром смерти, другой с даром жизни. Самый могущественный должен унаследовать трон, но только, когда убьет другого. Снова, снова и снова — вечно. А если они попытаются сбежать от судьбы, написанной для них в этой Книге, они разорвут миры на части».

Разгневанная Эйтинне стоит спиной ко мне, руки сжимаются в кулаки.

— В каждой версии этой истории последние строчки, что она написала, одинаковы, — Эйтинне смотрит на меня, ее челюсть сильно сжата: — «Поскольку это началось смертью, то и закончится должно смертью, пока не настанет день, когда дети Кайлих столкнутся с судьбой с истинной ложью на их губах, пожертвуют тем, что ценят больше всего: их сердцем».

Истинная ложь на их губах. Никакого обмана. Никаких манипуляций. И фейри не могут лгать.

— Значит, никогда, — говорю я. — Она могла с тем же успехом написать, что «ничто не сможет отменить это проклятие».

— Когда создаешь проклятие, нужно предоставить способ, чтобы сломать его, — грустно произносит Эйтинне. — Как ты уже догадалась, у нас, sìthichean, есть творческие пути обходить наши ограничения. Морриган была очень умной.

— Худшие фейри обычно такие и есть.

— Так что мы найдем ее, — Эйтинне хватает мой меч в ножнах и прижимает к моей ладони. Ее взгляд насыщенный, как плавленое серебро. Такой, как бывает у Киарана перед сражением. — Мы найдем эту проклятую Книгу и вернем твой мир назад таким, каким он был, и перепишем это проклятие.

Смотрю вниз на свой меч, боясь задавать следующий вопрос.

— А если нет?

Эйтинне вздрагивает.

— Если дело дойдет до выбора он или я, согласно проклятию, это буду я, — говорит она. Затем более тихо: — Но я провела две тысячи лет, заключенная в темницу и замученная. Я не готова умереть. Не тогда, когда чувствую, что едва пожила.

— Я не позволю этому случиться, — твердо говорю я. — Огонек рассказал, как найти ее?

Она мешкает.

— Тебе это не понравится.

Прежде чем я успеваю спросить, что она имеет в виду, через дверь влетает Деррик. Ему было сложно остановиться, кончики его крыльев сияют красным.

— Солдаты пересекли границу, и они приближаются слишком быстро, чтобы отослать Айлиэн, прежде чем они доберутся до сюда, — он смотрит на меня. — Сейчас самое время тебе развязать свою устрашающую силу и убить их всех.

Эйтинне уже закрепляет свой меч на бедре.

— Кадамах с ними?

Крылья Деррика гудят столь же интенсивно, как у стрекозы.

— Я не знаю. Я очень надеюсь, что нет.

Не пропускаю то, как Эйтинне бросает на меня беспокойный взгляд. Если Киаран там с солдатами, это значит, что война начнется здесь. Прямо сейчас. Может быть и элемент неожиданности, и мое присутствие там окажется достаточным, чтобы он отозвал их, но в мгновение, когда он увидит меня с Эйтинне — живую и готовую к бою — он решит, что я выбрала свою сторону.

— Тут уж ничем не поможешь, если он там, — произносит Эйтинне.

— Мы должны найти для Кэтрин, Гэвина и Дэниэла какое-нибудь безопасное место, — говорю.

Эйтинне скользит в свое пальто и с забавным выражением смотрит на меня.

— И куда же они пойдут? — спрашивает меня. — Если война начнется, нигде не будет безопасно во время Дикой Охоты, — когда я не отвечаю, она хватает меня за плечо. — Люди возьмут лошадей и поведут солдат подальше от остальных лагерей. Это их сражение точно так же, как наше.

"Этот мир не твое бремя. Оно принадлежит всем нам."

Знаю. Знаю. Но если они ввяжутся в бой, то не выживут. Беспомощно смотрю на Деррика.

Его черты лица смягчаются.

— Я приведу их сюда обратно живыми. Ладно?

Вытягиваю руку и поглаживаю его крылья в благодарность.

— Будь осторожен.

— Если ты уйдешь, прежде чем я вернусь, ты тоже будь осторожна. — вздыхает, прежде чем добавить: — Не давай себя убить, лишь бы спасти его.

Гэвин встречает нас снаружи домика, я замечаю, что он несет оружие, словно тренировался для этого.

Бросает взгляд на мой меч и уголки его губ ползут вверх.

— Теперь этот вид приносит некоторые воспоминания. Хотя, признаю, скучаю по разорванным платьям. У брюк просто нет того самого оттенка безрассудного безумия.

Я закатываю глаза.

— Поверить не могу, что ты флиртуешь со мной прямо перед сражением. Что случилось с Задумчивым Гэвином?

— У Задумчивого Гэвина был город, который нужно защищать, — отвечает он. — Все, что у меня есть сейчас — моя собственная задница. Ох, и это виски, — он распахивает пальто и бутылка прямо там, во внутреннем кармане. Он на самом деле настроен сохранить этот единственный дерьмовый виски.

— Это нелепо, — говорю ему.

Эйтинне впрочем, засияла, когда увидела это.

— Слава Богу, — произносит она. — Сохрани капельку для меня. Всегда любила пропустить виски, после того как заканчиваю с убийствами.

Боже помоги мне. Или убей меня сейчас. Просто избавь от этого мучения.

Слышу быстрое цоканье копыт позади себя. Это Кэтрин и Дэниэл торопятся показаться из-за деревьев с тремя фейрийскими лошадьми, оседланными и готовыми выдвигаться.