Pax Africana: континент и диаспора в поисках себя

Первые впечатления после приезда Окочи и его жены в Москву были благоприятными. Они получили стипендию и пособие на теплую одежду, тогда как в Лондоне им самим приходилось зарабатывать на жизнь и учебу. Как мужу с женой им предоставили не роскошную, но вполне удобную отдельную комнату, других же студентов «разместили по пять человек в комнате, причем один из пяти обязательно был русский».[658]

Неожиданности начались на занятиях. Значительную часть учебного времени занимало политическое просвещение. Свое впечатление от первой лекции Окоча описал, видимо, вполне искренне: «Толстый пожилой профессор поздравил нас на ломаном английском языке с приездом в самую счастливую и прогрессивную страну на земле. Затем он принялся поносить Британское Содружество Наций и все его принципы и доказывать, что западная демократия себя изжила. Дальше последовало изложение марксистско-ленинской философии и яростные нападки на христианство. Он заявил, что наш долг перед Африкой – научиться, как организовать народный фронт и вышвырнуть грабителей-империалистов в океан». Окоче лекция «очень не понравилась, особенно нападки на христианство».[659]

Однако даже такой примитивный уровень политического просвещения якобы возымел успех. Через восемь недель Окоча и его жена «были готовы объявить решительную войну западной демократии. Мы наизусть выучили основные положения марксизма-ленинизма. Мы научились ненавидеть то, что ненавидят русские, и любить то, что они любят».[660] Преподаватели УДН могли бы гордиться такой оценкой их труда, если бы она была достоверной.

Дальнейший рассказ Окочи не давал никаких оснований говорить о его марксистских взглядах или симпатиях к Советскому Союзу и напоминал низкопробный детектив «на грани полной чепухи»,[661] обильно сдобренный фантазиями автора. Он утверждал, что однажды ему удалось побывать на занятиях по «самообороне», где собралось около двухсот студентов из различных стран Африки, Центральной Америки и Азии. Это была настоящая диверсионно-разведывательная школа, где из студентов готовили террористов. «Серьезные люди в военной форме» учили их «стрелять по цели из пистолетов, винтовки и автомата», «взрывать динамитом мост, поезд, дом и другие объекты», показывали, «как кидать гранату в толпу, как быстро убить человека кинжалом, как провести ночной налет». Террористом Окоча не стал. У университетских властей на него были другие виды. Ему сказали: «Вы с женой будете организаторами».[662]

«Организаторов» тоже ждало много интересного, особенно специальный курс «колдовства». Вел его русский профессор, специалист по Африке, великолепно говоривший на языке суахили. «Он, – повествует Окоча, – начал урок словами: “Как вы знаете, население в некоторых слабо развитых районах Африки весьма суеверно, и его можно использовать для политических целей, только играя на суевериях. Отсюда вытекает необходимость взять на вооружение систему, близкую к той, которая способствовала распространению восстания Мау Мау в Кении. Один колдун, действующий среди племен, находящихся на низком уровне развития, может достичь большего, чем дюжина политпросветителей. Он может заставить массы делать все, что ему нужно. А если этот колдун будет коммунистом?”

Профессор продемонстрировал нам свое искусство. Он положил на стол череп, откуда стали раздаваться приказания, подобные следующим: “Ты слышишь голос своего предка. Я приказываю тебе убить сегодня ночью английского губернатора и принести мне его голову и кисти рук. Если ты этого не сделаешь, я наложу на тебя и твою семью заклятие”.

“Я божий дух. Я приказываю тебе сжечь дом англичанина и изнасиловать его жену и дочь. Если ты этого не сделаешь, и ты, и твоя семья погибнете через семь дней”.

“Я Шанго, дух омута. Я затащу тебя под воду, если ты не вступишь в коммунистическую партию и не будешь делать все, что прикажет руководитель”.

Профессор показал нам радиомикрофоны, откуда исходили эти голоса. Он научил нас, как изображать приближающегося духа, как напускать облако дыма, в котором является дух, как извлекать из коробок жуткие звуки, как сделать, чтобы в темную комнату вошел скелет, как пугать привидениями врагов и притворяться, что в тебя вселился дух».[663]