Пазлы Создателя

Мариша хихикнула. Голубев в своем репертуаре. Какая разница, по какой причине напиться, самое главное, чтобы она была, эта причина.

– Послушай, Мариша, – зашептал вдруг Голубев. – Я все пытаюсь посчитать, сколько Нике лет. Эрику около сорока. Значит, его матери должно быть около шестидесяти, следовательно, бабке – восемьдесят. Это при самом удачном раскладе. Но, судя по виду, ей наверняка меньше. Вот я и спрашиваю себя, во сколько они рожали своих детей?

Мариша вздохнула. Помнится, она как-то рассказывала Голубеву про бабушку Эрика. И даже называла возраст. Но очевидно, тот разговор вылетел у него из головы.

Словно услышав ее мысли, он добавил:

– Ты говорила, у Эрика есть еще одна бабушка. Вот та совсем древняя. А эта вполне ничего. Если бы я не знал, что они с нашим сыщиком родственники, ни за что бы в это не поверил.

– Видишь ли, – тяжело вздохнув, ответила Мариша. – У Эрика только одна бабушка.

И, не дожидаясь ответа, она оставила его хлопать глазами.

Глава 8

Примерно через час в гостиной остались только Мариша, Голубев и Эрик. Сыщик, похоже, пришел в себя, и Голубев, стараясь его не злить, разговаривал подчеркнуто вежливо и даже льстиво.

– Чего тебе? – буркнул Эрик, заметив подсевшую к нему Маришу.

– Как – чего? – удивилась она. – Вообще-то я тоже хочу принять участие в расследовании.

– В этот раз ты не участвуешь, – фыркнул он.

– Вообще-то в этот раз я веду дело не с тобой, а с Алексеем.

– А! Вот ты как заговорила! А кто просил меня сказать, что Голубев не имеет к тебе никакого отношения?

– Маришка, по-моему, ты погорячилась, – проблеял следователь. – Я взял тебя на место преступления, но больше ничего не обещал.

– Вот они – настоящие мужчины! – фыркнула Мариша. – Чуть что – и сразу в кусты.

– Ничего подобного. Ты меня попросила взять с собой, я согласился. Насчет остального уговора не было.

– Спасибо большое! – съязвила она. – Когда в следующий раз ты позвонишь и о чем-то попросишь, я скажу, что ничего тебе не должна.

– Ну, не обижайся, – попытался подлизаться Голубев. – Это же работа, а не развлечение какое. Мне голову оторвут, если узнают, что я тебя приобщил к делу.

– А я никому не скажу.

– Послушай, – вмешался Эрик, – а ты не хочешь заняться политикой? У тебя и депутат знакомый есть. Какая разница, в какой области мешаться под ногами?

– Политика мне неинтересна, – гордо ответила она.

– Значит, займись депутатом. На мой взгляд, он ничего. И замуж, наверное, позовет.

– Меня больше привлекают сыщики.

– Сыщики или расследования?

– И то и другое, – сообщила Мариша. – Но сыщики больше.

– А… Так вот из-за чего шум, – обрадованно сказал Голубев. – А я-то думаю, что случилось?

– О чем ты? – раздраженно поинтересовался сыщик.

– Мариша понравилась депутату, а ты приревновал. Я прав?

– Не неси чушь! – разозлился сыщик. – При чем здесь ревность?

– Как при чем? – изумился Голубев. – По-моему, все просто. Мариша тебе нравится, а тут другой мужик. И наверняка не менее достойный. Вот тебя это и раздражает.

– Ты чего приперся? – грубо оборвал его сыщик. – Поговорить о деле?

– Ну, в общем, да, – выкрутился следователь.

– Вот и говори о деле! И не лезь, куда не просят!

– Ты, Эрик, не злись. Я же хочу как лучше.

– А лучше – это как?

– Помирись с Маришей. Зачем ссориться? Она – замечательная девушка. Красивая, рассудительная, умная.

– Может, сам за ней приударишь?

– Я уже пытался, – вздохнул следователь. – Только она тебя любит.

Сыщик фыркнул.

– А ты не фырчи. Я знаю, что говорю.

– Тебе-то откуда знать? До сих пор в холостяках ходишь.

– Так же, как и ты, – парировал следователь.

– Меня это не напрягает, скорее наоборот. А вот ты пытаешься закадрить хоть какую-нибудь девушку, и все зря.

– Я в этом не виноват. Работа такая.

– Мальчики, а может, хватит ругаться? – попыталась вмешаться Мариша. – У нас еще дела.

– У нас?! – вытаращил глаза Эрик.

– У нас, – скромно ответила она. – Эрик, миленький, разреши и мне поучаствовать. Представляешь, каково это, знать о преступлении и не иметь возможности его раскрыть?

– Представляю, – усмехнулся сыщик.

– Тогда ты меня поймешь.

– Эрик, и в самом деле, прекрати сопротивляться, – вмешался Голубев. – А то мы никогда не сдвинемся с места.

– Отлично, – нехотя ответил он. – Только постарайся не мозолить мне глаза. И болтай поменьше.

– Ладно! – радостно воскликнула она и захлопала в ладоши.

– Да! И всяких посторонних шумов, типа криков или хлопков, тоже не производить.

– Хорошо! – она запрыгала на месте, размахивая руками.

– И не прыгать!

– А также не ходить, не бегать, не спать, не есть… – хихикнул Голубев.

– Пожалуй, я передумал, – сказал Эрик, вставая с дивана.

– Нет, нет, – замотала головой Мариша и, проведя руками по губам, будто закрывая рот на замок, опустилась в кресло.

Сыщик тяжело вздохнул. Мариша подняла глаза к потолку, показывая, что она не имеет никакого отношения к плохому настроению сыщика.

– Я слушаю, – наконец сказал он. – Что у тебя там?