Печаль на двоих

Уолтерс уже было открыла рот для какой-то реплики, но передумала и, бросив на Амелию воинственный взгляд, направилась к выходу. Амелия услышала, как хлопнула входная дверь, и тут же в комнате наверху послышались шаги: нетрудно было догадаться, что мать ребенка — все еще слабая после родов — встала с кровати и добрела до окна в последний раз взглянуть на свое дитя. «Господи, что, интересно, у нее сейчас на уме? — подумала Амелия. — Воображает ли она добрую богатую женщину, которая воспитает ее дочь, или в глубине души знает, что Уолтерс будет последней, кто прикоснется к ее тельцу?» Амелии тут же отчаянно захотелось увидеть Лиззи, и она поспешила в детскую. Как только Амелия открыла дверь, стоявшая возле окна дочка повернула к ней горящее от возбуждения лицо.

— На дворе сейчас так холодно, мамочка. Ты думаешь, пойдет снег?

— Должен пойти очень скоро. — Амелия наклонилась и обняла дочь.

Они вместе выглянули в окно, стараясь за собственными отражениями разглядеть то, что скрывала темнота двора и что таилось за окнами домов напротив, и Амелии, которая вдруг увидела себя рядом со своим невинным ребенком, показалось, что и ее лицо за последние месяцы страшно постарело. «О, если бы с возрастом разлагалась только физическая оболочка человека, а душа оставалась прежней, мир — мой мир — был бы совсем иным».

— Что это, мамочка? — Лиззи пальцем указала на пачку банкнот, оставшихся в руке Амелии после расчета с Уолтерс. Амелия забыла убрать деньги в бюро, перед тем как подняться наверх.

— Это для Рождества, — улыбаясь, ответила она.

Лиззи нахмурилась:

— Но до Рождества еще так далеко.

— О, до него всего несколько недель, и если ты будешь вести себя хорошо, они пролетят очень быстро. — Амелия крепко обняла дочь. — И я тебе обещаю: для тебя это будет такое Рождество, о котором любая девочка может только мечтать.

ГЛАВА 2

Джозефина выдернула лист бумаги из пишущей машинки и доложила к пачке на письменном столе, весьма довольная, что стопка изо дня в день растет. Вместе с тем к действительности она возвратилась с чувством облегчения. Джозефина никак не могла понять почему, но беседа с Селией внесла в ее душу какую-то смуту, и поиск причин самоубийства Лиззи Сэч в процессе работы над романом стал теперь необъяснимо тягостным.

Она встала, чтобы размять ноги, и, оглядев свою комнату, вдруг поняла, что скромный комфорт и уединенность вовсе не то, чего ей сейчас хочется. Хотелось компании. Было девять вечера, то есть в баре вполне можно провести еще пару часов, но там имелся риск быть втянутой в какие-нибудь клубные интриги, да к тому же пустые разговоры с почти незнакомыми людьми ее сейчас вовсе не привлекали. Может, ей уже пора показаться в городе и повидаться с Арчи? Время довольно позднее, и он скорее всего не будет против прервать свои дела. А если Арчи — в чем Джозефина была уверена — проявит к ее работе подлинный интерес, то неприятный осадок после разговора с Селией растворится сам собой. Но даже если Арчи не окажется на месте, то после дня, проведенного с Сэч и Уолтерс, вечерняя прогулка по Уэст-Энду, несомненно, взбодрит ее.

Она быстро переоделась и среди принесенных утром Робертом пакетов разыскала подарок для Арчи к его новоселью, а потом спустилась в бар за бутылкой вина. Для этого времени суток здесь было довольно тихо, и среди горстки сидевших в нем женщин Джозефина узнала лишь Джеральдин Эшби. Та находилась за столиком одна, и писательница с удивлением заметила, что, потеряв бдительность — как она, видимо, полагала, за ней никто не наблюдает, — Джеральдин выглядела совсем по-другому: на лице и в помине не было свойственной ей наигранной веселости. Уставившись на группку молодых медсестер, очевидно, только что вернувшихся с дежурства, она сейчас выглядела грустной и отстраненной. Но лишь только Джеральдин почувствовала на себе чей-то взгляд, как на лицо мгновенно вернулась ее маска.

— Джозефина! Слава Богу! — воскликнула она, подходя к бару. — Здесь сегодня как в морге. Вы ведь выпьете со мной по рюмочке?

— Простите меня, Джерри, но никак не могу. Я заглянула, только чтобы купить бутылку вина. — Джозефина выбрала одно из вин в списке и стала ждать, когда бутылку принесут из погреба. — Кстати, о чем вы так задумались? Казалось, вы унеслись мыслями невесть в какие края.

— Ну, знаете, целая стайка хорошеньких девушек в форме… Это так притягательно. — Замечание было совершенно в духе Джеральдин, но, судя по тому, что было написано на ее лице минутой ранее, флиртом тут и не пахло. — Кстати, о притягательности. Раз вы уносите с собой бутылку хорошего вина, то, должно быть, отыскали вашего тайного поклонника. Я права?

— Не уверена, но есть лишь один способ выяснить это, — с улыбкой сказала Джозефина. — Расскажу вам завтра.