Печаль Танцора

Сам Шелк испытывал потребность взять бледную женскую ручку и прильнуть губами - все что угодно, чтобы облегчить бремя, падающее на хрупкие плечи.

- Есть о чем доложить, Хо? - спросила она некоторое время спустя.

Здоровяк кашлянул. - Ходят слухи, Панг нанял какого-то чужеземного волшебника.

- Панг?

- Держит проституцию и черный рынок Кругов. Его прозвали Панг Похититель детей.

Защитница подняла голову, вглядываясь в чистое синее небо. - Ах, да. Что ж, думаю, это лучше чем Пожиратель детей.

Хо снова кашлянул с неуверенным видом. Шелк был сравнительным новичком на службе Защитнице, а вот с Хо ее связывало весьма давнее знакомство. Он не знал всего, что их соединяло; Защитница не поощряла любопытства, и Шелк не знал, хорошо это или плохо.

- Все таланты обязаны называть себя у ворот Хенга.

- Да, мадам.

- Хорошо. Может, это очередной шарлатан. Но следите за ним.

Он склонил голову. - Да, Защитница.

Шелменат обратила сияющий взор на Шелка, он торопливо потупился, дабы избежать неуместного румянца на щеках. - А Шелк? У вас есть доклад?

- Есть сведения о новом наемном убийце в городе.

Шелест льняных брюк сказал, что она пошевелилась. Шелк поднял голову. - Понимаю... - сказала она задумчиво. - Это запрещено.

Они с Хо последовали за ее быстрыми шагами. - Да, Защитница.

- Займитесь им, Шелк. Убедите его - или ее - перенести дела в другой город.

- Да, Защитница.

Она повернула к дверям, ведущим прямо в личное святилище, эту ось состоящего из кругов города. Маги остановились, поняв: аудиенция окончена. Так и стояли, пока она не ушла. О чем думал сотрудник, Шелк не знал: тот никогда не заговаривал о чем-то, не связанном с обязанностями перед Шелменат. Он даже обитал в катакомбах под городом, вечно занятый тем или иным прожектом, экспериментом. Какие-то исследования в тавматургии, подозревал Шелк.

А что думают люди о самом Шелке с его апартаментами в фешенебельном районе Центрального Круга, между жилищами, которые снимают богатые купцы для своих содержанок? Многие, наверное, гадают, с кем он спит. Да... отличное прикрытие. А сейчас... да, да. Сейчас... Он покачал головой.

Шелменат взошла по мрамору ступеней. Высокая и стройная, вся в белом - для его глаз излучаемая ею сила казалась бледным, но мощным пламенем. Он весьма сочувствовал взволнованному жрецу Бёрн, ибо многие на улицах решили, что у города появилась новая богиня-покровительница, защита от мародеров и грабителей, чужих армий и самого зверя-человека Рилландараса. Ей поклонялись у алтарей, в уличных храмах и святилищах: Шелменат, богине Ли Хенга. Иные звали ее Королевой.

Едва двери дворца закрылись, они с Хо развернулись, чтобы похрустеть гравием садовых тропинок. - Что с поклонением Худу? - спросил Шелк. - Она не отдала приказов.

- Сделаем первое предупреждение.

Шелк согласно кивнул и поджал губы в размышлении. - Почему она не привечает Серого Бродягу? Это почтенная вера. Множеству иных богов тут рады.

Маг пожал округлыми мускулистыми плечами. - Не знаю. Никогда не спрашивал. - Шелк ощутил в нем некое недовольство: мужчина относился с близоруким предубеждением ко всему, кроме своих загадочных изысканий. - Возьми с собой Дымокура и Королла. Чтобы быть внушительнее.

Шелк снова кивнул; эти двое и Мара были остальными городскими магами, привычными выкручивать руки в ежедневном исполнении воли Защитницы. Их присутствие способно впечатлить куда сильнее, нежели его... гм, его не особенно грозный внешний вид.

***

Как-то ночью Дорин Рав вернулся к мансарде над конюшнями семьи Уллары. Всего лишь прихоть, сказал он себе, и чисто деловое предприятие: за ним ведь должок. А долги он платит. Все было как прежде, деревянная черепица потрескивала и шипела, отпуская дневное тепло, ее перечертили потеки птичьего помета. Птицы снова сидели в устрашающем количестве в мансарде и на крыше. Он пригнулся, пролезая в сводчатое окно, и был встречен янтарным сиянием глаз обитателей насестов, сундуков и тюков. Снизу смутно раздавалось фырканье и ржание лошадей; громко кричали цикады. Мужчины перекликались на улице: открывалась ночная смена.

Он вынул мешочек с монетами - не так мало, чтобы показалось оскорблением, но и не много, она ведь дочь простого конюшего. Взвесил на руке. Решил передать лично, а не просто бросить здесь. Дорин уселся, чтобы подождать ее и заодно попрактиковаться.

Размял запястья. Два тонких клинка скользнули в ладони из потайных ножен на предплечьях. Он делал режущие выпады в приседе, потом начал прыгать и перекатываться между штабелей коробок, в узких проходах среди пыльных ящиков. Яростные глаза хищников следили, как он снует в темноте; птицы хлопали крыльями, беспокоились, когда прыжок или перекат приводили его близко к насестам.