Печали веселой семейки

Мне пришлось битый час приводить себя в порядок, после того как я основательно пропотела в алиевском кабинете с относительной влажностью воздуха сто два процента. Я полчаса проторчала в ванне, закрыв глаза и постаравшись расслабиться. Кажется, мне удалось временно выбросить из головы все события сегодняшнего дня, и мое сияющее цветущее отражение в зеркале доказывало это достаточно убедительно. Я вдоль и поперек намазалась кремами и надушилась любимой туалетной водой.

Так, теперь дело за сногсшибательным нарядом.

Я открыла платяной шкаф. Что бы такое надеть пособлазнительнее? Но стоп! Конечно же, в той ситуации, в которую я сегодня попадаю, важнее всего выбор нижнего белья. Я всегда держу про запас несколько «парадно-кадрильных» гарнитуров. В каком из них я вернее понравлюсь Терентьеву? Синий, обшитый белой тесьмой, конечно, хорош, но он выглядит скорее спортивно и для обольщения никак не сгодится. Лимонно-желтый кружевной просто великолепен и вообще это мой любимый комплект, но вдруг Терентьев мужчина примитивный? Тогда веселенький лимонно-желтый впечатление не произведет! Решено, надеваю полупрозрачный черный. Я быстренько облачила свои формы в черные бюстгальтер и трусики, затем надела черные же чулки и пояс — как же без них? — а потом достала из шкафа великолепное черное платье с головокружительным декольте, которое, обмирая от собственной расточительности, купила недавно в хорошем бутике.

Я было залюбовалась своим отражением в зеркале, своими зелеными глазами, светлыми волосами… и вдруг вспомнила, что всю эту красоту придется прятать под карими линзами — убить бы того, кто придумал цветные контактные линзы! — и черным париком. Есть от чего расстроиться! Впрочем, долго расстраиваться мне не пришлось — от горьких раздумий меня оторвал звонок мобильника:

— Алло? Лада? Вас спрашивает Терентьев. Вы не возражаете, если я заеду за вами? Где вы остановились в Тарасове?

Боже, какая галантность! Какая предупредительность! Конечно, разве может настоящий мужчина позволить даме пачкать обувь в апрельской грязи? Естественно, я не… Хотя постой, возражаю. То есть как это не возражаю? Чтобы он увидел, что Лада Красовская живет вовсе не так, как подобает супруге бизнесмена? Не в номере «люкс» гостиницы «Словакия», а в холостяцкой квартирке с видом на запущенную детскую площадку? Ну уж нет, еще как возражаю!

Все это я, разумеется, сказала про себя, а вслух попросила Терентьева не заезжать за мной. Я, видите ли, сейчас в гостях у подруги, а она человек очень скромный, и у нее ревнивый муж, который может счесть визит Терентьева за покушение на его собственную супругу. Я выпалила это единым духом и сама поразилась, как складно у меня получается врать, когда нужно. И почему я с таким талантом не пошла работать в журналисты, например? Или, скажем, в консультанты в хороший фирменный магазин? Болтала бы так же складно про фотоаппараты или кофемолки… Или написала бы сногсшибательную статью о частном детективе Татьяне Ивановой, в которой не было бы ни одного слова правды… Ведь никому, наверное, неинтересно, что основной метод ее работы — попивание кофе и размышление на очередную животрепещущую тему под густой завесой из сигаретного смога?

Нет, все-таки мое призвание — разоблачать преступников, так что сейчас я на своем месте. А врать, работая частным детективом, приходится ох как часто! Чаще, чем мне самой хотелось бы. Может, оно и не совсем честно по отношению к преступникам, но мой собственный «Уголовный и моральный кодекс Татьяны Ивановой» это вполне допускает. Лишь бы не переборщить и не завраться.

— Давайте встретимся с вами ровно в восемь на углу проспекта Кирова и Вольской, — предложила я.

— Отлично, в восемь. До встречи, — сказал Терентьев.

* * *

Ни одна уважающая себя женщина никогда не придет на свидание вовремя. Я же, хоть очень себя уважаю, явилась к месту назначенной встречи на целых пятнадцать минут раньше. И не то что я не знаю данного неписаного правила, просто мне было интересно и не терпелось сразиться один на один с подозреваемым, который, по моим раскладам, и должен оказаться преступником. Подозрение так и так падало на Терентьева, остальные «кандидаты», как я их называла про себя, по всем статьям оказывались невинными, как ягнята. Но дело-то в том, что прямых улик на него у меня не было. Ну и как же я прижму преступника, — ох, как мне не хотелось называть этим словом такого приятного мужчину, как Терентьев! — к стенке и заставлю отдать обратно документы, над которыми трясется мой клиент Каминский?

Нет, нетерпение придется подавить. Я зашла в уютную кофейную прямо напротив места назначенной встречи, заказала себе чашечку кофе и пирожное «картошку» и села со всем этим добром за столик — размышлять.