Печально известный наследник (ЛП)

Печально известный наследник. Элизабет Мичел.

Содержание

Обложка

Титульный лист

Авторские права

Один

Двое

Трое

Четыре

Пять

Шесть

Семь

Восемь

Девять

Десять

Одиннадцать

Двенадцать

Тринадцать

Четырнадцать

Пятнадцать

Шестнадцать

Семнадцать

Восемнадцать

Девятнадцать

Двадцать

Двадцать один

Эпилог

Беглый взгляд на  Наследник-мятежник

Благодарность

Об авторе

Задняя обложка

Для моего отца. Спасибо тебе за то, что каждый вечер перед сном читаешь мне сказки о джентльменах-кроликах и зловещих лисах, за то, что вдохновляешь меня стремиться к своим мечтам, и за то, что развлекаешь меня историями о своей юности за скверным кофе в бесчисленных больничных приемных. Ты вдохновляешь меня.

Один

Уитби, Англия, 1817 год

Еще один удар просвистел мимо уха Итана. Поток воздуха и радостные крики других мужчин окружили его, когда удар пролетел мимо. Он перенес весь свой вес на следующий замах, костяшки пальцев врезались в челюсть противника. Он наблюдал, как мужчина рухнул на пол с гулким стуком, и ждал.

Итан вытянул свои распухшие пальцы один за другим, сгибаясь от боли, прежде чем вернуть их на место. Хаверинг, несчастный джентльмен, которого он был полон решимости превзойти сегодня, все еще мог встать. Если бы это случилось, Итан был бы готов.

Он переминался с ноги на ногу, нетерпение клокотало в нем. Прохладная струйка пота скатилась по его виску, упав на обнаженное плечо. Мужчина по-прежнему не делал попыток подняться. Сделав шаг вперед, Итан наклонился, чтобы посмотреть, открыты ли глаза Хаверинга и дышит ли он — осторожность, которую Итан приобрел в последнее время.

“Вставай, Хаверинг! Давай, парень! Вставай, черт бы тебя побрал!” - проревел второй мужчина, перекрывая шум.

Тем временем, еще до того, как был произведен подсчет голосов, раздались одобрительные возгласы. Итан бросил быстрый взгляд в сторону, не смея отвести взгляд от своего противника больше чем на секунду. Открытое пространство вокруг него сомкнулось плотнее. По толпе прокатился ропот, поскольку все ждали объявления конца матча.

“Я знал, что этот ублюдок проиграет в первом раунде. Пьяная задница”, - сказал лорд Клэдхарт, бочком подходя, чтобы посмотреть сверху вниз на мужчину рядом с ним.

Рот Итана растянулся в кривой усмешке. Он был рад, что сегодня рядом с ним дружелюбное лицо после столь долгого одиночества. Кроме того, Кладхарт, давний деловой партнер и друг его отца, был абсолютно прав в своей оценке. “Ты только рад, что тебе не пришлось выполнять свой долг второго помощника и вмешиваться, чтобы окровавить собственные костяшки пальцев”.

“Да будет тебе известно, костяшки моих пальцев были изрядно окровавлены”.

“За последние двадцать лет?” Этан толкнул локтем Кладхарта. “Вряд ли, старик”.

“Вы, возможно, будете удивлены. Возможно, я не смогу избить каждого джентльмена здесь, не отдохнув, как это обычно делаешь ты, но я все равно мог бы уложить тебя на пол, Итан Мур, ” проворчал Кладхарт. Прошла неловкая минута молчания, прежде чем он начал смеяться.

Итан перевел дыхание, которое он сдерживал, и усмехнулся, испытывая облегчение от того, что не обидел своего единственного союзника. Когда кто-то без предупреждения появляется у дверей делового партнера своего отца, и ему больше некуда обратиться, как правило, не рекомендуется раздражать этого человека. В конце концов, Итану требовалось место для ночлега. “Ты заставил меня приготовиться к еще одному удару в глаз, Кладхарт”.

“Мне следовало бы подбить оба глаза за то, что ты назвал меня старым. Я постарел на те же восемь лет, что и ты, с тех пор как ты ушел”. Он кивнул в сторону Хаверинга, все еще лежащего на полу. “Держу пари, у меня было бы больше шансов, чем у него”.

“У школьницы было бы больше шансов, чем у него”. Итан вытер лоб тыльной стороной ладони.

Это правда, что Хаверинг не был большой проблемой. В идеальном мире противники Итана немного подрались бы, прежде чем упасть на колени, но это случалось не часто. Это было во Франции, но, оглядываясь назад, он был слишком пьян, чтобы прекратить побои, которые получил в тот день. Он коснулся своего слегка искривленного носа, постоянного напоминания о той битве. Испания, с другой стороны — нет, он не хотел думать об Испании. Это была его новая жизнь. Теперь он был здесь, снова в Англии, достаточно близко к дому своего детства, чтобы узнавать достопримечательности и запахи на улицах, но в то же время достаточно далеко, чтобы сохранять дистанцию.