Печальные ритуалы императорской России

Участники Печального шествия уже отправлялись в путь, а члены императорской семьи еще находились в Зимнем дворце, присутствуя на краткой литии по усопшему императору, после окончания которой восемь флигель-адъютантов (со второй половины XIX в. – великих князей) покрывали крышкой гроб, снятый с катафалка гренадерами дворцовой роты с помощью великих князей, и относили его к Печальной колеснице. Последние указания давал новый самодержец, он, сев на лошадь, командовал собравшимся на большом дворе об отдании чести усопшему предшественнику, так часто водившему своих боевых товарищей к победам.[601] После этого ритуала действующий монарх сходил с лошади, чтобы в пешем строю сопровождать гроб с телом к месту последнего упокоения.

Печальная колесница в XIX в. делалась по традиции. Например, колесница Николая I, обитая черным бархатом, была под золотым глазетовым балдахином, над которым возвышалась императорская корона, окруженная двенадцатью золотыми шлемами с опущенными забралами и белыми страусовыми перьями. На этой колеснице помещался обитый золотой тканью гроб с посмертными останками императора. Казацкая Атаманская шапка, шарф, сабля, которые носил при жизни Николай Павлович, были укреплены на покрове гроба в виде Императорской мантии. По сложившейся традиции у штанг балдахина, при кистях покрова на гробе были генералы, близкие усопшему императору при жизни. Печальную колесницу обычно вели восемь лошадей под черными попонами с прикрепленными на них двуглавыми орлами, запряженных цугом. По обеим сторонам траурного поезда следовало шестьдесят факельщиков, на их должность в траурное шествие набирались со второй половины XIX в. пажи, чьим отличительным знаком был траурный шарф. За гробом предшественника пешком следовал новый император, уже принявший эстафету власти. Скорбь соединялась с ответственностью за страну, которую возлагал на свои плечи новый властитель. Государю-императору ассистировали генерал-адъютанты, министр Императорского двора, военный министр и другие особо значимые лица из окружения. Если прямой потомок или наследник отсутствовали, то усопшего провожали в последний путь ближайшие родственники согласно иерархии. Например, при похоронах четырнадцатилетнего императора Петра II за гробом следовали две его тетки: цесаревна, впоследствии императрица, Елизавета Петровна и царевна Екатерина Иоанновна, герцогиня Мекленбургская, каждая с ассистентами.[602] Следом за основными преемниками шли ближайшие родственники, в порядке старшинства родственных связей по нисходящей линии значимости. Так, за гробом императрицы Елизаветы Петровны в группе родственников, следующих за Петром III и императрицей Екатериной Алексеевной, будущей Екатериной II, шествовал фельдмаршал Российской империи герцог Георг-Людвиг Шлезвиг-Голштинский и герцог Петр-Август-Фридрих Голштейн-Бекский.[603]

Как должна была строиться родственная группа, можно рассмотреть на примере траурных мероприятий 1796 г.[604] Вслед за духовным отделением везли катафалк с телом Екатерины II, за ним – останки Петра III. За гробом отца пешком шел Павел I в мундире и «долгой Печальной мантии», шлейф которой несли камергеры. Ассистентами императора были генерал-аншеф граф Иван Петрович Салтыков и адмирал Алексей Наумович Синявин. За супругом также пешком шествовала императрица Мария Федоровна с двумя ассистентами в чине генерал-аншефов, в глубоком трауре под черным на голове покрывалом, шлейф, несомый камергерами, простирался на 4 аршина (2 м 84 см). За матерью следовал цесаревич Александр Павлович в мундире и Печальной мантии, шлейф которой нес камергер. Далее таким же манером – великий князь Константин Павлович, за ним – цесаревна Елизавета Алексеевна и великая княгиня Анна Федоровна в глубоком трауре, их шлейфы несли камер-юнкеры. Ассистентами у них были генерал-поручики. Подле гробов шли «ассистентами яко сродники» обер-шталмейстер Лев Александрович Нарышкин и штат-дама графиня Екатерина Васильевна Скавронская, за ними – гоф-мейстерина Анна Никитична Нарышкина, фрейлины, кавалеры, придворные, лейб-медики и лейб-хирурги, гоф-хирурги, потом – камер-юнгферы и прочие девицы, камердинеры и прочие «ближные комнатные» покойной императрицы. За ними завершали шествие особы обоих полов первых четырех классов. Процессия следовала 1 час 40 минут.