Печальные ритуалы императорской России

Шестнадцать человек, представляющих армию, флот, гражданские чины, переменяясь, несли гроб. Расписаны были места, связанные с несением балдахина, веревок от балдахина, кистей от покрова. У короны и около гроба цесаревны находилось четырнадцать драбантов в черных епанчах с алебардами. За гробом Натальи Петровны оба герольдмейстера империи – Иван Плещеев и Франциск Санти (русский и иноземец), в специальном «герольдском» платье со знаками своего достоинства и траура, – открывали группу со знаками личных заслуг усопших и государственных символов. Впереди следовали кавалеры с четырьмя «государственными мечами» с позолоченными эфесами, украшенными драгоценными камнями, острием вниз, как символ окончания пути. Три царские кавалерии на богатых златотканых подушках несли кавалеры этих орденов: орден Святого Андрея Первозванного – генерал-лейтенант П. И. Ягужинский, датский орден Белого Слона – тайный советник князь В. В. Долгорукий, польский орден Белого Орла – князь И. Ю. Трубецкой. Символы государственной власти были представлены коронами, украшавшими Castrum Doloris: сибирская корона была поручена генерал-лейтенанту Б.-Х. Миниху, астраханская – вице-адмиралу Д. Вилстеру, казанская[279] – вице-адмиралу М. Х. Змаевичу. Вице-адмирал Томас Гордон нес Государственную державу, вице-адмирал Питер Сиверс – Государственный скипетр, корону Российской империи доверили генералу и лейб-гвардии подполковнику графу И. И. Бутурлину. 28 человек драбантов и их командиров с обнаженными шпагами непосредственно предваряли колесницу с гробом Петра I, ее везли восемь лошадей, ведомых восемью полковниками. Рядом находились все «птенцы гнезда Петрова»: генерал-лейтенант Г.-И. де Бон, помогавший Я. Брюсу в подготовке всего действа, бывший денщик императора генерал-майор Г. П. Чернышев, генерал-майор П. Лефорт; тайные советники барон А. И. Остерман, князь М. М. Голицын, князь И. Ф. Ромодановский, действительный статский советник граф П. М. Апраксин держали кисти от покрова, сделанного из золотой материи, обложенного по краям серебряной тканью, с золотыми кистями по углам и нашитым посередине крестом из серебряной материи. Над гробом возвышался балдахин из золотой и серебряной материи с кистями и бахромой на восьми литых посеребренных штангах высотой около четырех метров с восьмью орлами и четырьмя вызолоченными цветками на каждой штанге. С каждой стороны балдахина спускалось по четыре веревки из золотых шнуров. Цифры «четыре» и «восемь» постоянно обыгрывались в траурном действе. Вокруг гроба шествовали шестьдесят гвардейских бомбардиров с зажженными свечами чистого белого воска.

Когда начался вынос тела, императрица Екатерина I последовала за ним из своих апартаментов с семьей и наиболее близким окружением. Ее выход, так же как и гроб с телом ее супруга, предваряли три маршала: генерал-лейтенант П. П. Ласси, генерал-майор А. И. Ушаков и генерал-майор князь Г. Д. Юсупов. Императрица «изволила шествовать» за телом мужа в глубоком трауре, поддерживаемая «первейшими сенаторами» генерал-фельдмаршалом князем А. Д. Меншиковым и генерал-адмиралом графом Ф. М. Апраксиным.[280] Шлейф императрицы несли камергеры и придворные кавалеры, окруженные шестнадцатью драбантами.

В выходах подобного рода особое значение имел порядок построения персон, далее члены семьи выстроились в соответствии со своим статусом и степенью близости к усопшему монарху: старшая дочь покойного цесаревна Анна Петровна; младшая дочь цесаревна Елизавета Петровна; старшая племянница царевна Екатерина Иоанновна, герцогиня Мекленбургская; младшая племянница царевна Прасковья Иоанновна; родственницы по материнской линии: Мария и Анна Львовны Нарышкины, дочери Льва Кирилловича Нарышкина, двоюродные сестры покойного, все с ассистентами и в окружении драбантов, чье количество варьировалось в зависимости от значимости персоны.