Печальные ритуалы императорской России

Решались организационные вопросы с морским министром об участии в похоронах представителей флота, со штабом военно-учебных заведений – о кадетах, Петербургским митрополитом – о духовенстве, с обер-полицмейстером – о полиции.

Далматик

Предыдущие похороны использовались в качестве образцов для составления последующих церемониалов. Так, после смерти Александра I предстояло перевезти тело торжественной процессией гигантское расстояние. Руководившему этим процессом П. М. Волконскому в Таганрог были высланы церемониалы 1796 и 1801 гг. «для определения порядка шествия в Петербург» и рекомендовано «взять за основу порядок, которым было шествие по перевезению Петра III из Александро-Невского монастыря в Зимний дворец».[560] Дроги для гроба, шоры для восьми лошадей, попоны, а также мантии черные для кучера и провожатых пешком решили выслать навстречу.

По приготовленным спискам отбирали отставных чиновников и служащих, изъявивших желание участвовать в шествии, распределяли должности в Печальной процессии – кому, где и с чем идти, по необходимости выдавали траурное одеяние. Из отставных военных штаб-офицеров, умевших ездить верхом и уволенных с мундирами, избирали герольдов (не государственных) для оповещения народа о дне погребения. Предпочтение в выборе кандидатов отдавалось отставным кирасирам по той простой причине, что их мундиры были темного цвета, соответствовавшего колористической гамме данного скорбного момента. Для того чтобы роль их была понятна народу, герольды получали опознавательный знак – шарф из черного и белого крепа, его полагалось носить через правое плечо. Герольдам следовало иметь в руке короткий черный жезл с вызолоченным двуглавым орлом. Эти жезлы хранились в арсенале, но по неизвестной причине не употреблялись, хотя означали власть, по которой делалось объявление.[561] Герольды не ездили по улицам в одиночку, их ассистентами были сенатские секретари в мундирах тоже верхом, сопровождением каждой герольдской группы служили два взвода кавалергардов с офицерами и четыре трубача. Так как эти герольды ездили только одно утро, то потом их же назначали в церемониймейстеры отделений Печальной процессии.

В шествии было задействовано огромное количество участников, по сложившейся традиции каждый из которых должен был присоединиться к процессии в определенное время и в определенном месте, определяемом организаторами. Разрабатывался маршрут, и члены Печальной комиссии договаривались с хозяевами или нанимателями домов или квартир по пути следования о возможности предоставления помещений для хранения знамен, гербов, жезлов и всего необходимого для процессии, а также разрешения на нахождение в их жилье членов траурного действа до момента присоединения к процессии.

В день похорон все участники должны были явиться к началу церемонии в траурном одеянии, чтобы не терять время на переодевание. Лица, несшие регалии и государственные ордена, герольды, знатные особы обоего пола, члены Печальной комиссии и духовенство собирались вместе с придворными чинами в императорском дворце в комнатах, назначенных верховным церемониймейстером. Чиновники Департамента церемониальных дел в день погребения отправлялись в Петропавловский собор заблаговременно для встречи и размещения там дипломатического корпуса. Места в церкви и место сбора для отделений, собиравшихся в комнатах дворца, определялось в опубликованном церемониале. Чтобы не перепутать порядок следования духовных лиц, наряду со светским церемониймейстером их должен был сопровождать назначаемый митрополитом «духовный церемониарий», в чьи обязанности входило следить за правильностью построения духовенства. Когда все необходимое для царских похорон было подготовлено, верховный маршал сообщал об этом министру Императорского двора, тот – императору, и новый государь назначал день погребения.

Подготовка Петропавловского собора

В это же время готовили к похоронам Петропавловский собор, ставший с начала XVIII в. главной усыпальницей представителей правящей семьи. В центральном нефе между четырьмя пилонами напротив алтаря возводили балдахин над возвышением, приготовленным для царского гроба. Таким образом, строился еще один Castrum Doloris, не повторяющий оформление Траурной залы дворца, но продолжающий тему создания парадных декораций траурного пространства. Обычно балдахин украшала Императорская корона в виде полукруга, представляющего державу, помещаемая почти под потолком, от нее шла мантия в виде драпри, балдахин опирался на витые колонны. Драпировка балдахина выполнялась из белой серебряной парчи, внутри он был обит горностаем, на который прикреплялись гербы в трауре, в декоре использовались страусовые перья. Под балдахином на возвышении устанавливался катафалк. Стены, пилоны и окна внутри собора драпировали черной тканью, это подчеркивало печальную торжественность собора. Ордена были помещены на табуретах перед балдахином, регалии – по обеим сторонам от гроба на катафалке.