Печальные тропики

К счастью, на следующий день прибыла вторая группа, и туземцы нашли новый объект, на который можно было направить свою агрессию. Встреча произошла в моем лагере, который был одновременно нейтральной территорией и целью всех этих перемещений. Я имел сомнительное удовольствие наблюдать за ней. Мужчины пришли одни; почти сразу началась длинная беседа между их вождями, напоминающая скорее непрерывный ряд чередующихся монологов. Они общались воющим и гнусавым тоном, которого я никогда раньше не слышал. «Мы очень раздражены! Вы наши враги!» выли одни; на что другие отвечали примерно так: «Мы не раздражены! Вы наши братья! Мы друзья! Друзья! Мы можем договориться!» и т. д. В результате, после взаимного обмена претензиями и возражениями, они разбили поблизости общий лагерь. После серии песен и танцев, во время которых каждая группа хулила свое собственное выступление, сравнивая его с выступлением противника – «Тамаинде хорошо поют! А мы плохо!» – ссора возобновилась, и тон снова повысился. Еще не наступила ночь, как споры вперемешку с песнями превратились в сплошной крик, содержание которого от меня ускользало. Некоторые вели себя очень воинственно, иногда даже затевали драки, тогда как другие туземцы выступали посредниками. Все угрозы сводились к жестам, для большей выразительности были задействованы даже половые органы. Намбиквара проявляет свою неприязнь, взяв член обеими руками и направляя его на противника. Этот жест предваряет нападение на указанного человека, как будто с целью сорвать с него соломенный пучок buriti, прикрепленный на передней части пояса над половыми органами. Они «скрыты соломой» и туземцы «дерутся, чтобы сорвать солому». Это действие носит чисто символический характер: эти мужские «трусы» не обеспечивают ни защиты, ни даже сокрытия органов. Индейцы также пытаются завладеть луком и стрелами противника и отбросить их в сторону. Во всех этих действиях выражаются крайне напряженные отношения, отражающие состояние сильного и с трудом сдерживаемого гнева. Известны случаи, когда такие столкновения перерастают в обширные конфликты. Однако в этот раз все стихло на рассвете. По-прежнему в состоянии явного раздражения и без какой-либо приязни соперники принялись рассматривать друг друга, ощупывая серьги, хлопковые браслеты, маленькие перьевые украшения, и быстро бормоча сквозь зубы: «Дай… дай… смотри… это… это красиво!», тогда как владелец возражал: «Это некрасиво… оно старое… испорченное!»

Этот примирительный осмотр означает окончание конфликта. В самом деле, он вводит другой вид отношений между группами – торговлю. Какой бы грубой ни была материальная культура намбиквара, изделия каждой группы были высоко оценены извне. Восточные народы нуждаются в керамике и в семенах; северные полагают, что их южные соседи лучше делают драгоценные ожерелья. Встреча двух групп, когда она протекает мирно, сопровождается обменом подарками, конфликт уступает место торговой сделке.

По правде сказать, они с трудом пришли к соглашению и приступили к обменам. На следующее утро после ссоры каждый занимался своими обычными делами, и предметы или продукты переходили от одного к другому: тот, кто давал, старался сделать это незаметно, а тот, кто получал, – не обратить внимания на свое новое добро. Так обменивались очищенным хлопком и клубками ниток; кусками воска или смолы; краской уруку; раковинами, серьгами, браслетами и ожерельями; табаком и семенами; перьями и бамбуковыми осколками, предназначенными для изготовления острия стрел; мотками пальмовых волокон, шипами дикобраза; целыми керамическими горшками или их осколками; калебасами. Таинственный товарооборот продолжался полдня, после чего группы разошлись, каждая отправилась в своем направлении.