Печальный демон

Однако их разговору не было суждено состояться именно в этот момент, к нам подошёл Михайлов. Пани Беата уже не скрывала своего страха перед своим спасителем. Она беспомощно отступила шаг назад, растерянно окинув взором зал ресторации. Затем, понимая, что её поведение может оказаться странным, опустилась в кресло рядом с Аликс. Одна из дам оказалась приглашена на следующий танец, и ещё одно кресло на время освободилось. Михайлов сел рядом с Беатой.

— Благодарю, что решили позаботиться о моей душе, — пролепетала она.

— Я счел своим долгом помочь вам, — Михайлов взял пани за руку.

Беата сдержала тяжкий вздох, будто его прикосновения причиняли ей немыслимые страдания. Она боялась поднять на него свой взгляд. Собравшиеся расценили её беспокойство, как обычное дамское смущение перед дерзким офицером.

— Простите, ничего не могу вспомнить, — пробормотала она, — будто всё прошлое было сном, в котором я вела себя несколько странно… Прошлые интересы теперь стали совершенно безразличны… Помню, что провалилась в забытье, потом очнулась в гробу… Очнувшись, долго не могла понять, где я и что со мною, поэтому даже не успела испугаться… Чувства вернулись, когда оказалась возле своего нумера…

Беата пожала плечами.

— Потом мне рассказали, что вы читали молитвы над моим гробом… — закончила она свою взволнованную речь.

— Вы помните события самого сна? — спросил Михайлов

— Очень плохо… какие дороги и пустоту… — она попыталась сосредоточиться.

— Пустоту, — задумчиво повторил Михайлов.

Танец закончился, и Михайлову пришло время уступить место даме. Не растерявшись, он пригласил Беату на следующий танец. Она попыталась отказаться, показав бальную книжечку, где уже было записано имя другого кавалера… Однако юноша не осмелился спорить с бывалым офицером и уступил ему своё право на танец…

Нам не суждено было услышать дальнейший разговор солдата и ведьмы.

Глава 12 Кого-то ждет она давно

Из журнала Александры Каховской

Весь вечер своего пребывания в ресторации я ждала появления князя Долгорукова. Необъяснимое предчувствие подсказывало, что он обязательно должен придти. Огромного труда стоило сдерживать беспокойство. Наконец, князь появился в зале, и моё сердце застучало в ликовании, когда он направился ко мне.

— Надеюсь, вы позволите барышне совершить со мною небольшую прогулку? — обратился он к Константину и Ольге, которые, разумеется, не возражали.

Когда мы вышли из ресторации, князь предложил мне опереться на его руку. Слова Долгорукова звучали многообещающе… В это мгновение не только тело, но и моя душа ощутила поддержку… Этому человеку можно было доверить свою судьбу…

Мы неспешно прогуливались по аллее, освещенной огоньками фонарей. Князь ждал моего рассказа, но подобрать слова мне не удавалось, мысли беспомощно метались.

— Не знаю, как сказать, — робко пробормотала я, — Не знаю!

В голосе прозвучало отчаяние и злость на себя.

— Не стоит беспокоиться о ясности слов, мне всё известно, — ласково произнёс Долгоруков.

Его рука нежно обняла меня за плечо, князь привлёк меня к себе.

Я почувствовала, как по моему телу пробежала дрожь, которую князь принял за озноб от прохладного вечернего ветерка. Он снял свой сюртук и накинул мне на плечи… Благо нас никто не видел…

— Простите за вольность, но я не прощу себе, если вы сляжете с простудой, — произнёс он строго подобно старшему брату, опекающему младшую сестрёнку.

Оставалось лишь благодарно улыбнуться в ответ.

— Не знаю, — пробормотала я, возвращаясь к теме беседы, — возможно, мой поступок оказался слишком неосмотрительным… Но, увы, как можно было потупить?

Речь шла о помощи Беате и Михайлову.

— Этот поступок не заслуживает осуждения, — спешно заверил меня Долгоруков, — ваше великодушие предотвратило катастрофу…

Он, нахмурившись, отвёл глаза, будто пред его взором промелькнула картина страшной беды.

— Но при этом возникла другая опасность! — воскликнула я.

— Пока ещё ничего не случилось! — его тон звучал успокаивающе.

Только сейчас я поняла, что князь стоит в лёгкой рубашке, сам рискуя схватить простуду от прохладного вечера. Сразу стало совестно за причиняемое неудобство.

— Благодарю, что согрели, — голос звучал смущённо. — Мне тоже будет неловко, если заморожу вас…

Попытавшись улыбнуться, я спешно сняла сюртук.

Это волнение позабавило моего собеседника, он явно с трудом скрывал улыбку.

— Не беспокойтесь! — произнёс князь.

Невозможно было понять, к чему отнести его слова: к простуде или к моему поступку.

— Что бы не замышлял проныра Грановский, я не оставлю вас. Клянусь, что оправлюсь с вами в огонь и воду! — закончил он свою речь.

Долгоруков заключил меня в объятия, пристально всматриваясь в мои глаза. В эти мгновения я, как любая барышня, ждала поцелуя, как тогда у реки, но… Князь вдруг посерьёзнел.

— Думаю, нам пора возвращаться… Благодарю, что уделили мне ваше драгоценное внимание…

Слова холодной учтивости заставили меня продрогнуть до костей сильнее любого ночного ветра.

Галантно предложив мне свою руку, князь проводил меня назад к моему креслу.