Печальный Лорд

Что он мог сказать этим двум военным? Что он не такой, как они? Да, не такой, и никогда таким не был. Что ж, убивать теперь его за это? По этому листку с печатью выходило — да. Убивать. Уткнувшись в твёрдые колени родителя, он заплакал.

— Отец, я не хотел…

Жёсткая, железная рука отстранила его.

— Ты жалок! Только взгляни на себя — на кого ты похож! Мне стыдно, что ты мой сын!

Сидя на полу, он смотрел в одну точку — на какую-то букву в каком-то слове из текста вызова, и радужная печать расплывалась у него перед глазами.

— Скажи только одно: все эти обвинения — правда?

Он сказал:

— Да, господин генерал.

Сухой, усталый, чужой голос над ним сказал:

— Бирген, отправь его в постель — пусть проспится. Говорить будем завтра. Но сначала проводи его в туалет — ему надо прочистить желудок.

Эммаркота мучительно вытошнило, после чего он оказался в своей спальне. Он уже не мог сам раздеться: его раздевали руки старшего брата. Упав на подушку, он выдохнул:

— Бирген… А помнишь, как ты меня… на качелях…

К окну лип холодный мрак, лил дождь. В кабинете лорда Дитмара жарко пылал огонь в камине, озаряя комнату янтарно-рыжеватым светом. Сам лорд Дитмар стоял лицом к камину, скрестив на груди руки, серебристый ободок диадемы вспыхивал желтовато-белыми бликами. Дитрикс стоял, облокотившись на спинку кресла и хмуря брови.

— Вот что на самом деле произошло, сын мой. А ты называл его трусом и ничтожеством… Мы не уберегли его, не смогли защитить! Мне он ничего не сказал, потому что не хотел причинять мне боль, а к тебе не обратился, потому что ты никогда его не любил. И он, я полагаю, посчитал, что ты останешься равнодушен к его беде, если не сказать хуже — посмеёшься над ней.

Дитрикс опустил голову.

— Я виноват, отец. Я знаю, — проговорил он угрюмо, сжав руку в кулак. — И, чёрт побери, смеяться здесь не над чем! Я потрясён, отец… Если бы я знал! Клянусь всем, что есть святого, если бы он обратился ко мне, я сделал бы всё, что должен сделать в таком случае старший брат и офицер…

— Но он не обратился к тебе, и это отчасти твоя вина, — перебил лорд Дитмар. — Теперь уже слишком поздно каяться, ничего нельзя исправить, нельзя его воскресить. Над твоим братом цинично надругались, и всё, что мы можем и обязаны сделать — это сразить обидчиков в поединке чести.

Дитрикс поднял голову. Его глаза колюче блестели из-под угрюмо насупленных бровей.

— Убивать молокососов? Не очень-то это почётно и справедливо…

Лорд Дитмар взглянул на него пронзительно.

— А что ты предлагаешь? Позволить, чтобы это сошло им с рук? Если они сумели сотворить такое, пусть сумеют и ответить за содеянное. По-моему, только это и справедливо.

Дитрикс вздохнул.

— Я не спорю с тобой, отец… Я и сам сторонник такого способа разрешения дел подобного свойства. Хоть я всегда и считал Даллена неженкой и слюнтяем, но у меня всё нутро содрогается, как подумаю о том, что ему пришлось вынести. Только не знаю, поднимется ли у меня, опытного офицера, рука на салагу, который и оружие-то, наверно, в первый раз в жизни держит.

— А у этого салаги поднялась рука на твоего брата? — сурово возразил лорд Дитмар. — Может быть, как противники они ничего из себя и не представляют, но это не имеет принципиального значения. Что ж, тем больше у нас шансов не осиротить наших детей и не оставить наших спутников вдовцами. Я прошу тебя помочь мне в этом деле и взять одного из них на себя, сын мой. Не забывай, это ещё и твой родственный долг по отношению к брату. Ты не защитил его, когда он в этом нуждался, так хотя бы воздай за него обидчикам. Кто, кроме тебя, может мне в этом помочь?

Дождь лил, огонь в камне трещал, Дитрикс в раздумье ерошил себе волосы. Наконец он сказал:

— Хорошо, отец, я согласен. Я выступлю против одного из твоих противников. Кого мы позовём в секунданты?

— Я уже договорился с лордом Райвенном, — ответил лорд Дитмар. — Он всегда был моим хорошим другом, кроме того, он — глава Совета двенадцати. Его разрешение я уже получил, он также считает, что насильники должны умереть. Их вина несомненна, они её фактически сами признали. Ты со своей стороны можешь попросить кого-нибудь из твоих друзей-сослуживцев. Нашим спутникам мы ничего рассказывать не станем: Арделлидис только что после родов, а Джиму это ещё предстоит. Их обоих нельзя волновать. Встречаемся в заведении «Три золотых звезды» завтра в девять вечера.

Дитрикс уже сидел за заказанным им столиком в заведении «Три золотые звезды» и потягивал мергит* в компании своего друга и секунданта капитана Шаллиса. Без десяти девять в зал вошли две закутанные в плащи с капюшонами фигуры, в одной из которых Дитрикс сразу узнал отца, а вторым был, очевидно, лорд Райвенн. Дитрикс встал, и капитан Шаллис последовал его примеру. Две фигуры подошли к столу и чуть приоткрыли, но не откинули капюшоны.

— Отец, это капитан Шаллис, — представил Дитрикс своего друга. — Ты, наверно, помнишь его.

Капитан Шаллис учтиво щёлкнул каблуками. Лорд Райвенн кивнул капитану, и они сели к столу. Подошёл официант.

— Ещё два мергита, — заказал Дитрикс.